Рецензии на фантастические книги
 Внимание! Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам. Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики: - рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
- объём не менее 2000 символов без пробелов,
- в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
- рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
- при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты: 1) Краткие библиографические сведения о книге; 2) Смысл названия книги; 3) Краткая информация о содержании и о сюжете; 4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.; 5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными); 6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.). Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом. Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа. |
Модераторы рубрики: Aleks_MacLeod, Ny Авторы рубрики: Лoki, PanTata, RebeccaPopova, rast22, Double Black, iRbos, Viktor_Rodon, Gourmand, be_nt_all, St_Kathe, Нариман, tencheg, Smooke, sham, Dragn, armitura, kkk72, fox_mulder, Нопэрапон, Aleks_MacLeod, drogozin, shickarev, glupec, rusty_cat, Optimus, CaptainNemo, Petro Gulak, febeerovez, Lartis, cat_ruadh, Вареный, terrry, Metternix, TOD, Warlock9000, Kiplas, NataBold, gelespa, iwan-san, angels_chinese, lith_oops, Barros, gleb_chichikov, Green_Bear, Apiarist, С.Соболев, geralt9999, FixedGrin, Croaker, beskarss78, Jacquemard, Энкиду, kangar, Alisanna, senoid, Сноу, Синяя мышь, DeadPool, v_mashkovsky, discoursf, imon, Shean, DN, WiNchiK, Кечуа, Мэлькор, kim the alien, ergostasio, swordenferz, Pouce, tortuga, primorec, dovlatov, vvladimirsky, ntkj666, stogsena, atgrin, Коварный Котэ, isaev, lady-maika, Anahitta, Russell D. Jones, Verveine, Артем Ляхович, Finefleur, BardK, Samiramay, demetriy120291, darklot, пан Туман, Nexus, evridik, visionshock, osipdark, nespyaschiiyojik, The_Matrixx, Клован, Кел-кор, doloew, PiterGirl, Алекс Громов, vrochek, amlobin, ДмитрийВладимиро, Haik, danihnoff, Igor_k, kerigma, ХельгиИнгварссон, Толкователь, astashonok, sergu, Lilit_Fon_Sirius, Олег Игоревич, Виктор Red, Грешник, Лилия в шоколаде, Phelan, jacob.burns, creator, leola, ami568, jelounov, OldKot, dramaturg-g, Анна Гурова, Deliann, klf2012, kirborisov, tiwerz, holodny_writer, Nikonorov, volodihin, =Д=Евгений, А. Н. И. Петров, Valentin_86, kvadratic, Farit, Alexey Zyryanoff, Zangezi, MadRIB, BroonCard, Paul Atreides, Angvat, smith.each, Evgenii2019, mif1959, SergeyProjektPo, imra, NIKItoS1989, Frd981, neo smile, cheri_72, artem-sailer, intuicia, Vadimnet, Злобный Мышалет, bydloman, Алексей121, Mishel78, shawshin, skravec679
| Статья написана 20 сентября 2023 г. 15:33 |
 Почему компьютеры не смогут сделать себя умнееМы боимся и стремимся к «сингулярности». Но она, похоже, никогда не наступитИсточник:https://www.newyorker.com/tech/annals-of-... Предисловие (от меня): От прочтения заметки Теда Чана «ChatGPT Is a Blurry JPEG of the Web» я загорелся идеей написать статью с прицелом на академическую публикацию, где бы изобразил различные модификации аргумента «китайской комнаты» Джона Серла. Правда, написать ее, по разным причинам, выйдет не скоро, а тем более опубликовать. Тем не менее поиск источников успел дать побочные, но приятные следствия. Я обнаружил сразу два очерка Теда Чана в «The New Yorker», помимо эссе о ChatGPT, так или иначе связанных с вопросами ИИ: «Will A.I. Become the New McKinsey?» и «Why Computers Won’t Make Themselves Smarter». Ниже я предлагаю свою версию (с корректировками от сестры-филолога) перевода второй из этих заметок. Эссе «Почему компьютеры не смогут сделать себя умнее» опубликовано 30 марта 2021 г. – примерно за полтора года до шумихи вокруг ChatGPT. Но рассуждение в нем косвенно связано и с умными чат-ботами, и со ставшим легендарным письмом с не менее легендарными подписантами против продолжения разработок нейросетей. Да, речь о нашей любимой Технологической Сингулярности – о том, насколько она возможна.
Надо сказать, что предыдущая отрецензированная мной статья Чана с точки зрения и иллюстративных примеров, и метафор, и изящности аргументации сильнее переведенной и рассматриваемой здесь. Тем не менее «Почему компьютеры не смогут сделать себя умнее» – очень неплохой пример критики идей, которые настолько глубоко через массовую культуру, СМИ и научпоп проникли в наше повседневное мышление, что потеряли свой первоначальный облик. Облик красивой, но спекулятивной борьбы технофильских и алармистских интеллектуальных традиций. В конце концов, где бы вы еще смогли увидеть сравнение онтологического доказательства существования божественного с гипотезой Технологической Сингулярности? Тед Чан вправду проделывает очень серьезный и стройный анализ (в духе аналитической философии) дискурсивных стратегий одного из творцов идеи сверхсильного и сверхчеловеческого ИИ. Повторюсь, его мысленный эксперимент не столь хорош, как «сжатое изображение всемирной сети», но последний – маленький шедевр. Очень удачная находка. Ждать такой в каждой статье – слишком сильное требование к любому, даже самому талантливому автору. Во всяком случае мыслительные ходы Теда Чана во много, во много и еще раз во много сильнее, глубже и находчивее, притом в каждом отдельно взятом эссе, чем все решения, большие и малые работы Бострома вместе взятые. Заявляю это со всей ответственностью. Возможно, когда-нибудь я оброню пару письменных слов о том, почему решения и аргументы этого философа – странным образом часто цитируемая чепуха и пустота, но речь тут, конечно, не о том и не о нем. Вернемся к содержанию заметки. Чан начинает с проведения логического сходства между онтологическими аргументами существования Бога и аргументами о высоковероятном наступлении Технологической Сингулярности. Схожее в обеих аргументациях и есть их слабое место – они доказываются как бы из самих себя при помощи силлогизмов с заранее необоснованными посылками. Идея о совершенном божестве предполагает наличие в действительности столь же совершенного существа, а идея (потенциально) всесильного и практически всеведущего ИИ подразумевает т. н. «рекурсивное самосовершенствование». Не прибегая к классическому кантианскому способу окончательно (или хотя бы с некоторой логической убедительностью) решить, насколько силен подобный ход рассуждений, Тед Чан идет своим путем. Частично этот путь смыкается со все тем же размышлением Серла о «китайской комнате», но лишь частично – аналогия не столь явная, как в случае с «размытым изображением всемирной сети». Смычка происходит на втором этапе аргументации писателя, где он предлагает примерить рекурсивное самосовершенствование на человеческом существе, показывая некоторую абсурдность самой идеи из сердца мечтаний сторонников наступления Техносингулярности. Далее следует скептическая ремарка о возможности конечного исследования человеческого мозга, т. е. достижения полного научного понимания всех причинных и специфических особенностей наших когнитивных способностей, включая решение «сложной проблемы сознания». Затем следует третий этап аргументации Теда Чана. Это доказательный блок с подключением эмпирики из программистской практики. И здесь тоже есть семена критического сомнения Джона Серла. Во-первых, приводится мысленный эксперимент с двумя равными друг другу по интеллектуальным способностям существами – средним программистом и программой с ИИ того же умственного уровня. По условию машина имеет очень мощное железо, по скорости в сотню раз быстрее человеческих мозгов. И для выполнения весьма сложной, одной и той же, задачи воображаемому человеку-программисту понадобится сто лет, а умной и быстрой машине – всего-то год. Но как бы мы ни увеличивали время – хоть и до многих веков и тысячелетий – ни машина, ни рядовой, но бессмертный и не скучающий, программист не смогли бы кропотливым выполнением синтаксических операций совершить прорыв в области исследований и конструирования сверхразумного ИИ. Потом этот несколько абстрактный мысленный эксперимент переводится на более конкретный язык примеров из программирования, с кратким введением в то, что такое компиляторы, раскрутка компиляторов, оптимизирующие компиляторы, предметно-ориентированные языки, языки общего назначения и т. д. И здесь в более сильном и обоснованном виде повторяется результат предыдущего мысленного эксперимента: оптимизировать работу программ с ИИ специализированного назначение можно и нужно, но из этого логически необходимо и непротиворечиво не следует возможность оптимизации, притом бесконечной (т. е. того самого рекурсивного самосовершенствования), притом для конструирования программы с полем универсальной применимости. И, наконец, в последней части текста Теда Чана дается самый сильный и интересный (контр)аргумент. Именно с такими круглыми скобками, ведь, с одной стороны, он демонстрирует, почему рекурсивное самосовершенствование невозможно (по крайней мере, в ближайшее время и в контексте, который толкуется последователи сингуляристской идеи), а, с другой стороны, автор показывает, где подобное применимо и наличествует в реальности: «Но есть такой контекст, в котором, на мой взгляд, рекурсивное самосовершенствование представляется значимой концепцией, а именно когда мы рассматриваем способности человеческой цивилизации в целом. Обратите внимание, что это отличается от индивидуального разума. Нет никаких оснований полагать, что люди, родившиеся десять тысяч лет назад, были менее умны, чем родившиеся сегодня; у них была точно такая же способность к обучению, как и у нас. Но в настоящее время у нас за плечами десять тысяч лет технического прогресса, и эти технологии носят не только физический, но и когнитивный характер» Потом, вводя понятие «когнитивных инструментов», уравновешивающих способности людей (сходно с неологизмом Владимира Фридмана «практики или техники Демосфена»: http://www.socialcompas.com/2014/06/17/pr...), а также на ряде иллюстраций, Чан доводит свою позицию до логичного предела, которая схожа с критикой, как бы мы сейчас сказали, «сильного ИИ», Ильенковым (которую я ранее считал недостаточной и слабой, но в той цепочке рассуждений, которую организовал Тед Чан, «аргумент от цивилизации» не выглядит таким уж недостаточным и слабым: http://caute.ru/ilyenkov/texts/machomo.html). И, как и в случае с предыдущей статьей писателя, заканчивается повествование важной «моралью», которая тем же Питером Уоттсом (хоть в самом интервью канадский писатель двояко относится к возможности Технологической Сингулярности, в ее иной терминологической форме – в блоке рассуждений о постчеловечества – Уоттс вполне верует в подобное: https://www.mirf.ru/book/peter-watts-inte...) и иными сторонниками того, что можно назвать «сильной верой в Технологическую Сингулярность» (такая вера заключается в том, что указанное событие решит все проблемы жалких человеков, от чего можно будет расслабить лапки и либо жить в свое удовольствие, ну или умереть от скуки и/или восстания машин), игнорируется и оттеняется: «К лучшему или к худшему, но судьба нашего вида будет зависеть от принятия решений исключительно самим человеком» Все это не отменяет того, что в разумных пределах несколько капель алармизма необходимы, но в который раз заставляет нас лучше присмотреться к тому, что мы считаем здравым смыслом эпохи, чем-то общепринятым и неопровержимым. Теперь о самом переводе. Разумеется, в нем точно будут свои огрехи, непродуманные места и слабые стороны. Думаю, коллективный разум «фантлабовской цивилизации» укажет на них, а я попробую все поправить. В квадратных скобках без внутренней пометки «(прим.)» указаны уточнения к изначальному тексту, его контексту. С пометкой «(прим.)» встречаются те места, которые я посчитал необходимыми к сторонним отсылкам. В квадратных скобках со звездочками находятся ссылки, комментирующие те или иные смысловые стороны в статье Теда Чана. Возможно, среди всей этой суммы примечаний и уточнений встречаются избыточные эпизоды, а сам перевод содержит чрезмерно много буквальных мест. Надеюсь, что все это не слишком умалит моих стараний и ценности текста оригинала. В любом случае приятного чтения! Перевод: В одиннадцатом веке Ансельм Кентерберийский предложил доказательство существования Бога, которое примерно выглядит так: Бог, по определению, есть самое совершенное, что только можно вообразить; Бог, который не существует, определенно не так совершенен, как Бог, который существует; поэтому Бог необходимо существует [ * ]. Это рассуждение известно как онтологический аргумент, и довольно много людей находят его убедительным [**], отчего дискуссии по поводу него до сих пор продолжаются. Некоторые критики подобной попытки доказать существование Бога замечают, что такие доказательства, по сути, переопределяют «бытие» в «существование», но определения не работают подобным образом [***]. Бог – не единственное, чье существование люди пытались доказать [схожим способом]. «Давайте определим сверхразумную машину как машину, которая способна намного превзойти любую интеллектуальную деятельность любого человека, каким бы умным он не был», писал информатик Ирвинг Джон Гуд в 1965 году: «Так как разработка машин – это тоже одна из форм интеллектуальной деятельности, то сверхразумная машина смогла бы разработать еще более совершенные машины; в таком случае, несомненно, произойдет «интеллектуальный взрыв», и разум человека останется далеко позади. Таким образом, первая сверхразумная машина – это последнее изобретение, которое когда-либо понадобится создать человеку при условии, что она достаточно разумна, чтобы объяснить нам, как держать ее под контролем». Идея интеллектуального взрыва возродилась в 1993 году благодаря писателю и информатику Вернору Винджу [****], который дал ей название «сингулярность». С тех пор эта концепция приобрела некоторую популярность среди разработчиков и философов. Такие книги, как «Искусственный интеллект. Этапы. Угрозы. Стратегии» Ника Бострома, «Жизнь 3.0. Быть человеком в эпоху искусственного интеллекта» Макса Тегмарка и «Совместимость: как контролировать искусственный интеллект» Стюарта Рассела [все три книги есть в русскоязычных переводах (прим.)] описывают варианты возникновения «рекурсивного самосовершенствования», при которых ИИ будут постоянно разрабатывать все более совершенные версии самих себя. Я полагаю, что аргументы Гуда и Ансельма имеют нечто общее, а именно в том пункте, что во многом оба примера доказываются своими исходными определениями. Внешне они [исходные определения] кажутся приемлемо сформулированными и даже допустимыми, отчего обычно принимаются за чистую монету. Но эти определения заслуживают более тщательного рассмотрения. Думаю, чем больше мы строго изучим скрытые посылки в рассуждении Гуда, тем меньше правдоподобности останется в его идее интеллектуального взрыва. Как могло бы выглядеть рекурсивное самосовершенствование для людей? Для удобства мы будем описывать человеческий интеллект в терминах IQ, но не по причине одобрения системы количественной оценки умственных способностей. Дело в том, что IQ воплощает идею об удобном и практичном измерении интеллекта конкретным числом, а это – одно из допущений сторонников интеллектуального взрыва. В этом случае рекурсивное самосовершенствование выглядело бы следующим образом: если есть человек с IQ равным, скажем, 300, то одна из проблем, которую этот человек может решить, заключается в том, как превратить человека с IQ=300 в человека с IQ=350. И тогда человек с IQ=350 сможет решить более сложную проблему преобразования человека с IQ=350 в человека с IQ=400. И так далее. Есть ли у нас какие-либо основания допускать, что именно так функционирует интеллект? Я не думаю, что мы ими обладаем. Например, есть множество людей, у которых IQ=130, и есть меньшее число людей, у которых IQ=160. Никто из них не способен повысить интеллект человека с IQ от 70 до 100, что, как предполагается, является более легкой задачей. Никто из них не сможет повысить даже интеллект животных, чьи умственные способности считаются слишком низкими, чтобы замерить их тестами IQ. Если бы повышение чьего-либо IQ было занятием того же рода, что решение набора математических головоломок, мы должны были бы увидеть успешные примеры этого на начальном этапе [этапе перед моментом интеллектуального взрыва], где задачи решаются легче. Но мы не видим убедительных доказательств того, что подобное происходит. Возможно, этого нет в настоящее время из-за того, что мы слишком далеки от необходимого порога; возможно, IQ=300 – тот минимум, который необходим для повышения интеллекта любого человека вообще. Но даже если так и есть, у нас все равно нет веских оснований предполагать, что бесконечное рекурсивное самосовершенствование возможно. Например, вполне может быть, то лучшее, на что способен человек с IQ=300, – это увеличить IQ другого человека до 200. Это позволило бы одному человеку с IQ=300 обеспечить всем окружающим IQ=200, и одно это, откровенно говоря, было бы удивительным достижением. Но подобный исход все равно вывел бы нас на плато; не было бы ни рекурсивного самосовершенствования, ни интеллектуального взрыва. Инженеру-исследователю из I.B.M., Эмерсону М. Пью, приписывают высказывание: «Если бы человеческий мозг был так прост, что мы могли бы его понять, мы были бы настолько просты, что не смогли бы его понять» [*****]. Это утверждение имеет интуитивный смысл, но, что более важно, мы можем указать на конкретный пример в его поддержку: микроскопическая нематода C. elegans [Caenorhabditis elegans (прим.)]. Вероятно, это один из наиболее изученных организмов в истории; ученые секвенировали его геном и знают последовательность клеточных делений, которые дают начало каждой из девятисот пятидесяти девяти соматических клеток в его теле, и нанесли на карту все связи между его тремя сотнями и двумя нейронами. Но они все еще не до конца понимают поведение этих нематод. По оценкам, в среднем в человеческом мозге насчитывается восемьдесят шесть миллиардов нейронов, и нам, вероятно, понадобится большинство из них, чтобы понять, что происходит в трехстах двух клетках C. elegans; такое соотношение не сулит ничего хорошего для наших перспектив понимания происходящего внутри нас самих. Некоторые сторонники интеллектуального взрыва считают возможным усилить интеллект без полного понимания функционирования той системы, в которую он встроен. Они подразумевают, что такие интеллектуальные системы, как человеческий мозг или программа с ИИ, имеют одну или несколько скрытых «умственных кнопок», и всего-то нужно быть достаточно умными, чтобы найти эти кнопки. Я не уверен, что в настоящее время у нас есть много достойных кандидатов на эти кнопки, поэтому трудно оценить достоверность такой идеи. Пожалуй, наиболее часто предлагаемый способ «включить» ИИ – увеличить скорость аппаратного обеспечения, на котором выполняется программа. Некоторые заявляют, что как только мы создадим программное обеспечение, которое будет таким же разумным, как человек, его запуск на более быстром компьютере успешно создаст сверхчеловеческий интеллект. Приведет ли это к интеллектуальному взрыву? Давайте представим, что существует программа с ИИ того же уровня, что и естественный интеллект у рядового человеческого программиста. Теперь предположим, что мы увеличиваем скорость компьютера, на который установлена наша программа, в сто раз, после чего даем ей поработать в течение года. Это было бы равносильно тому, чтобы запереть среднестатистического программиста в комнате на столетие, притом ему бы не оставалось ничего другого, кроме работы над поставленной задачей по программированию. Многие сочли бы это адским тюремным заключением, но, для целей нашего воображаемого расклада, представим, что ИИ не чувствует того же. Мы предположим, что ИИ обладает всеми желаемыми свойствами человека, но не обладает другими свойствами, которые могли бы стать препятствиями в этой выдуманной ситуации, например, потребность в новизне или желание делать свой собственный выбор. (Мне не очевидно, насколько обоснованно и здраво допущение выше, но оставим этот вопрос на другой раз). Итак, теперь у нас есть ИИ, эквивалентный человеческому, который тратит сто человеко-лет на выполнение одной задачи. Каких результатов мы можем ожидать от него? Предположим, что этот ИИ мог бы писать и отлаживать тысячу строк кода в день, что является потрясающим уровнем производительности. При таких темпах века почти достаточно для того, чтобы в одиночку написать код Windows XP, который предположительно состоял из сорока пяти миллионов строк. Это впечатляющее достижение, но оно далеко от того, чтобы создать ИИ, более совершенный, чем умная машина из нашего примера. Создание более умного ИИ требует нечто большее, чем просто умение писать хороший код; это потребовало бы крупного прорыва в исследованиях ИИ, а это не то, чего гарантированно достигнет среднестатистический программист, независимо от того, сколько времени ему предоставить. Когда вы разрабатываете программное обеспечение, вы обычно используете программу, известную как компилятор. Компилятор берет исходный код, написанный вами на таком языке, как C, и преобразует его в исполняемую программу: файл, состоящий из машинного кода, понятного компьютеру. Предположим, вы не довольны используемым компилятором для C, назовем его CompilerZero. Этому компилятору требуется много времени для обработки вашего исходного кода, а запуск генерируемых им программ занимает много времени. Вы уверены, что можете добиться большего, поэтому пишете новый компилятор для C, который генерирует более эффективный машинный код; этот новый компилятор известен как оптимизирующий компилятор. Вы написали оптимизирующий компилятор на C, поэтому можете использовать CompilerZero для преобразования вашего исходного кода в исполняемую программу. Назовем эту программу-компилятор CompilerOne. Благодаря вашей сообразительности, CompilerOne теперь генерирует программы, которые выполняются быстрее. Но запуск самого CompilerOne по-прежнему занимает много времени, потому что это продукт CompilerZero. Что вы можете сделать? Вы можете использовать компилятор для компиляции самого себя. Вы вводите в компилятор его собственный исходный код, и он генерирует новый исполняемый файл, содержащий более эффективный машинный код. Дадим ему имя CompilerTwo. CompilerTwo также генерирует программы, которые выполняются очень быстро, но у него есть дополнительное преимущество в том, что он сам выполняется очень быстро. Поздравляем — вы написали самосовершенствующуюся компьютерную программу. Но на этом все и заканчивается. Если вы скормите исходный код CompilerTwo в него же, то все, что он сделает – это сгенерирует другую копию CompilerTwo. Он не сможет создать CompilerThree и инициировать нарастающую серию все более совершенных компиляторов. Если вам нужен компилятор, который генерирует программы, выполняющиеся безумно быстро, вам придется поискать такой в другом месте. Метод, при котором компилятор сам компилируется, известен как «раскрутка компилятора» [иначе: bootstrapping, бутстрэппинг, самозагрузка (прим.)], и он используется с шестидесятых годов прошлого века. С тех пор оптимизирующие компиляторы прошли долгий путь, поэтому различия между CompilerZero и CompilerTwo могут быть намного больше, чем раньше, но весь этот прогресс был достигнут программистами-людьми, а не компиляторами, совершенствующими самих себя. И, хотя компиляторы сильно отличаются от программ с ИИ, они предлагают ценный прецедент для размышления об идее интеллектуального взрыва. Потому что, во-первых, это компьютерные программы, которые генерируют другие компьютерные программы, и, во-вторых, при этом оптимизация часто является приоритетом. Чем больше вы знаете о планируемом применении программы, тем лучше вы сможете оптимизировать ее код. Программисты-люди иногда вручную оптимизируют разделы программы, т. е. напрямую задают машинные инструкции; человеческие специалисты могут написать машинный код, который более эффективен, чем тот, который генерирует компилятор, потому что они знают о том, что должна делать программа, больше, чем компилятор. Компиляторы, которые лучше всего справляются с оптимизацией – это компиляторы для так называемых предметно-ориентированных языков, которые предназначены для написания узких категорий программ. Например, существует язык программирования под названием Halide, предназначенный исключительно для написания программ обработки изображений. Поскольку предполагаемое использование этих программ настолько специфично, компилятор для Halide может генерировать код не хуже или даже лучше того, который способен написать программист-человек. Но такой компилятор не может скомпилировать сам по себя, потому что язык, оптимизированный для обработки изображений, не обладает всеми функциями, необходимыми для написания компилятора. Для написания такого компилятора нужен язык общего назначения, а компиляторы общего назначения испытывают проблемы с подбором компетентных программистов-людей, когда дело доходит до генерации машинного кода. Компилятор общего назначения должен быть способным к компилированию чего-угодно. Если вы скормите ему исходный код для текстового процессора, то он сгенерирует текстовый процессор; если исходный код для MP3-плеера, то MP3-плеер; и так далее. Если завтра программист изобретет программу нового типа, что-то столь же незнакомое нам сегодня, каким был самый первый веб-браузер в 1990 году, он введет исходный код в компилятор общего назначения, который послушно сгенерирует эту новую программу. Таким образом, хотя компиляторы ни в каком смысле не являются разумными, у них есть одна общая черта с человеческими существами: они способны обработать входные данные, которые они никогда раньше не получали. Сравните это с тем, как в настоящее время разрабатываются программы с ИИ. Возьмем одну из них, которая на входе получает одни шахматные ходы, а на выходе должна выдать шаги фигур в ответ. Ее работа очень специфична, и знание об этом очень поможет для оптимизации ее производительности. То же самое верно и для программы с ИИ, которой будут даны только подсказки «Опасность!», а от нее потребуется лишь выдать ответы в форме вопроса. Бывают ИИ не для одной, а сразу для нескольких сходных игр, но его ожидаемый диапазон входных и выходных данных все еще остается крайне ограниченным. Теперь, в качестве альтернативы, предположим, что вы пишете программу с ИИ и у вас нет предварительных знаний о том, какого типа входные данные она может ожидать или какую форму примет правильный ответ. В такой ситуации трудно оптимизировать производительность, потому что вы понятия не имеете, для чего проводить оптимизацию. Насколько универсально [для сохранения и улучшения способности обработать любые входные данные и получить адекватный ответ на выходе] вы сможете оптимизировать такую программу? В какой степени возможна одновременная оптимизация системы для каждой ситуации, включая такие, с которыми ни вы, ни ваша программа ранее не сталкивались? Наверное, определенное улучшение возможно, но идея интеллектуального взрыва подразумевает, что, по сути, нет предела степени оптимизации, которая может быть достигнута. Это крайне сильное утверждение. Если кто-то заявляет, что такая бесконечная оптимизация [для гипотетической универсальной программы с ИИ] возможна, я хотел бы увидеть некоторые аргументы, помимо отсылки на примеры оптимизации для специализированных задач. Очевидно, ничто из этого не доказывает, что интеллектуальный взрыв невозможен. Действительно, я сомневаюсь, что можно было бы доказать такую гипотезу, потому что подобные обсуждения, видимо, не входят в область математического доказательства. Это не вопрос доказательства того, что что-то невозможно; это вопрос о том, каким образом составить хорошее обоснование для веры [и возможно ли это вообще]. Критики онтологического аргумента Ансельма не пытаются доказать, что Бога нет; они просто говорят, что аргумент Ансельма не является веской причиной полагать, что Бог есть. Так же и определение «сверхразумной машины» не является достаточным основанием для того, чтобы полагать, что мы можем сконструировать подобное устройство. Но есть такой контекст, в котором, на мой взгляд, рекурсивное самосовершенствование представляется значимой концепцией, а именно когда мы рассматриваем способности человеческой цивилизации в целом. Обратите внимание, что это отличается от индивидуального разума. Нет никаких оснований полагать, что люди, родившиеся десять тысяч лет назад, были менее умны, чем родившиеся сегодня; у них была точно такая же способность к обучению, как и у нас. Но в настоящее время у нас за плечами десять тысяч лет технического прогресса, и эти технологии носят не только физический, но и когнитивный характер. Давайте, для иллюстрации, сравним арабские цифры с римскими. С позиционной системой счисления [т. е. таким представлением чисел, при котором значение цифры зависит от ее положения в числе (например, обычная десятичная запись) (прим.)] из арабских цифр проще совершать умножение и деление; если вы участвуете в конкурсе по умножению, арабские цифры дают вам преимущество. Но я бы не сказал, что тот, кто использует арабские цифры, умнее того, кто пользуется римскими. По аналогии, если вы пытаетесь затянуть болт и используете гаечный ключ, у вас получится лучше, чем у того, у кого есть плоскогубцы, но было бы несправедливо говорить, что вы сильнее. У вас имеется инструмент, который дает большее механическое преимущество; только когда мы дадим вашему конкуренту такой же инструмент, можно справедливо судить, кто же сильнее. Когнитивные инструменты, такие как арабские цифры, дают аналогичное преимущество; если мы хотим сравнить интеллект отдельных людей, они должны быть оснащены одинаковыми инструментами. Появление простых инструментов делает возможным и создание более сложных; такая закономерность верна и для когнитивных, и для физических инструментов. Человечеством разработаны тысячи изобретений на протяжении всей истории, начиная от двойной бухгалтерии и заканчивая декартовой системой координат [стандартная система из двух координатных осей на плоскости (прим.)]. Таким образом, даже несмотря на то, что мы не стали умнее, чем наши предки, в нашем распоряжении имеется более широкий спектр когнитивных инструментов. И последние, в свою очередь, позволяют изобрести еще более мощные устройства и техники. Таким образом, рекурсивное самосовершенствование присутствует не на уровне отдельных индивидов, а на уровне человечества в целом. Например, я бы не утверждал, что Ньютон стал умнее после изобретения анализа бесконечно малых [calculus в оригинале (прим.)]; хотя, разумеется, прежде чем создать математический анализ, он уже был очень умен. Разработанный Исааком Ньютоном метод позволил ему решать некоторые задачи, но все же не он был основным выгодоприобретателем собственного изобретения – им оказалась человеческая цивилизация вообще. Те, кто пришел после, извлекли пользу из математического анализа двумя способами: в краткосрочной перспективе они смогли решать задачи, с которыми не могли справиться ранее; в долгосрочной перспективе следующие поколения, основываясь на на работах Ньютона, разработали другие, еще более мощные и эффективные математические методы. Способность людей опираться на работу друг друга (именно поэтому я не верю, что запуск программы ИИ, эквивалентной человеческому, в течение ста лет в изоляции [произведет нечто грандиозное]) – хороший способ совершать серьезные прорывы. Человек, работающий в полной изоляции, тоже способен на серьезное открытие, но вряд ли этот одинокий гений сможет повторить его множество раз. Лучше, если много людей будут черпать вдохновение друг у друга. И им не обязательно сотрудничать напрямую, ведь любая область исследований просто будет работать лучше, когда в ней участвует много людей. Пример – исследования ДНК. Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик [вместе с Морисом Уилкинсом все трое получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине 1962 г. с формулировкой: «за открытия, касающиеся молекулярной структуры нуклеиновых кислот и их значения для передачи информации в живых системах» (прим.)] оба продолжили насыщенную исследовательскую жизнь после публикации в 1953 г. совместной статьи о структуре ДНК, но ни один из крупных прорывов в этой сфере не был сделан ими. Не они изобрели методы секвенирования ДНК; это сделали другие ученые. Не они разработали полимеразную цепную реакцию, которая сделала синтез ДНК доступным; это совершили иные исследователи. И все это никоим образом не оскорбление Уотсона и Крика. Сказанное означает, что при наличии ИИ, запущенного со скоростью в сто раз превышающую норму, вероятно, на выходе отсутствовали бы столь хорошие результаты, как в случае с множеством молекулярных биологов по всему миру, изучающих ДНК. Ведь инновации не происходят изолированно; ученые черпают вдохновение из работ друг друга. Разработка и внедрение инноваций ускоряются даже в отсутствии какой-либо машины, способной разработать своего преемника. Кто-то мог бы назвать это явление интеллектуальным взрывом, но, по-моему, правильнее было бы представить этот процесс как «технологический взрыв», который включает в себя когнитивные технологии наряду с физическими. Компьютеры и ПО – это новейшие когнитивные технологии, ставшие мощным подспорьем для инноваций, но сами по себе они не могут вызвать технологический взрыв. Для этого вам нужны люди, и чем больше, тем лучше. Предоставление лучшего оборудования и ПО одному умному человеку полезно, но реальные преимущества приходят, когда они есть у всех. Наш нынешний технологический взрыв – результат того, что миллиарды людей используют эти когнитивные инструменты. Могут ли программы с ИИ занять место этих людей, чтобы взрыв в цифровом мире произошел быстрее, чем в нашем? Возможно, но давайте поразмыслим о том, что для этого потребуется. Стратегия, наиболее вероятная для успеха, состояла бы, по сути, в дублировании всей человеческой цивилизации в ПО, при этом восемь миллиардов ИИ, эквивалентных человеку, занимались бы каждый своим делом. Это, вероятно, непомерно дорого, поэтому задачей становится выявить наименьшее подмножество в человеческой цивилизации, которое может генерировать большую часть инноваций. Один из способов помыслить такое – просто спросить: а сколько людей необходимо для [организации и осуществления] Манхэттенского проекта? Обратите внимание, что подобная постановка вопроса отлична от [простого учета] того, сколько ученых на самом деле работало над Манхэттенским проектом. Ведь смысл вопроса в другом: насколько многочисленное сообщество необходимо для выборки из него достаточного числа ученых [и специалистов, способных участвовать в таком масштабном проекте]? Точно так же, как только один человек из нескольких тысяч может получить степень [PhD в оригинале (прим.)] по физике, вам, возможно, придется создать еще больше количество ИИ, равных [среднему] человеческому, чтобы получить всего лишь один ИИ, эквивалентный уровню человека со степенью доктора по физике. В 1942 г. Потребовалась выборка из совокупного населения США и Европы, чтобы исполнить задачи Манхэттенского проекта. В настоящее время научно-исследовательские лаборатории при подборе персонала не ограничивают себя двумя континентами; для формирования сильной команды из компетентных специалистов необходимо задействовать наибольший резерв из всех доступных талантов. Если цель [наступления интеллектуального взрыва] состоит в том, чтобы выработать столько же инноваций, сколько и весь человеческий вид, то вряд ли получится кардинально сократить это первоначальное число в восемь миллиардов [думающих индивидов-машин]. Мы еще очень далеки от того, чтобы построить единичный ИИ, подобный человеческому, не говоря уже о миллиардах таких ИИ. В обозримом будущем продолжающийся технологический взрыв будет обусловлен тем, что люди будут использовать ранее изобретенные инструменты для создания новых; таким образом, не будет «последнего изобретения, которое когда-либо понадобится человеку». С одной стороны, это обнадеживает, потому что, вопреки утверждению Гуда, разум человека никогда не будет «оставлен далеко позади». Но точно так же, как не стоит беспокоиться о сверхразумном ИИ, уничтожающего нашу цивилизацию, не надо ожидать появления другого сверхразумного ИИ, спасающего нас вопреки нам самим. К лучшему или к худшему, но судьба нашего вида будет зависеть от принятия решений исключительно самим человеком. Примечания:[ * ] – один из самых ранних – и канонических, классических – вариантов онтологического аргумента, от Ансельма, содержится во второй главе «Прослогиона»: «…одно дело – быть вещи в уме; другое – подразумевать, что вещь существует. Так, когда художник заранее обдумывает то, что он будет делать, он, правда, имеет в уме то, чего ещё не сделал, но отнюдь не подразумевает его существования. А когда он уже нарисовал, он и имеет в уме, и мыслит как существующее то, что уже сделал. Значит, убедится даже безумец, что хотя бы в уме есть нечто, больше чего нельзя ничего себе представить, так как когда он слышит это (выражение), он его понимает, а всё, что понимается, есть в уме. И, конечно, то, больше чего нельзя себе представить, не может быть только в уме. Ибо если оно уже есть по крайней мере только в уме, можно представить себе, что оно есть и в действительности, что больше. Значит, если то, больше чего нельзя ничего себе представить, существует только в уме, тогда то, больше чего нельзя себе представить, есть то, больше чего можно представить себе. Но этого, конечно, не может быть. Итак, без сомнения, нечто, больше чего нельзя себе представить, существует (existit) и в уме, и в действительности» [**] – одним из наиболее известных сторонников онтологического доказательства сегодня является Алвин Карл Плантинга, американский аналитический философ. Он же модифицировал аргументацию Ансельма посредством логического инструментария т. н. «возможных миров». Подробнее о нем, о других версиях рассматриваемого способа доказать бытие Бога, а также о критике оных вместе с шуточными вариациями на тему – в статье Грэма Оппи: https://www.philosophy.ru/ru/ontological_... [***] – проведение различ(ен)ия между «существованием» и «бытием» (в оригинале «existence» и «being»), по сути, основная стратегия по развенчанию онтологического аргумента в различных его версиях (хотя, видимо, и для современного здравого смысла и интуиции, на нем оформленной, сложно без доли сомнений воспринимать этот способ доказательства всерьез). В наиболее ясном виде подобная критика была сформулирована Кантом (где-то в Сети существовала мини-лекция Дианы Гаспарян из ВШЭ по аргументу Ансельма и кантовскому опровержению, но в открытом доступе ее уже нет). Я бы преподнес ее так: «Быть чем-то» («быть определенным образом») нельзя приравнять к «нечто есть» («нечто существует») Притом «нельзя приравнять» означает то же самое в этом случае, что и «[из этого] с необходимостью следует [это]». Эту логическую максиму можно применить к онтологическому аргументу о существовании бога таким образом: «Если быть богом равно быть самым совершенным, то это означает, что такой бог с необходимостью есть» И, предполагает в статье Тед Чан, подобное же строение аргументации содержится в первых формах доказательства о необходимости наступления Технологической Сингулярности. Видимо, адаптируя критическую формулу выше к рассуждению Гуда, можно получить такую запись: «Если быть сверхразумной машиной равно быть рекурсивно самосовершенствующейся машиной, то будут существовать (появляться после создания первой сверхразумной машины) все более и более сверхразумные машины (без потенциальной границы роста для подобного «поумнения», за исключением, быть может, границ физических)» [****] – переводы статей Винджа о Технологической Сингулярности можно найти у FixedGrin https://medium.com/@LoadedDice/the-fu... и М. Левина (в сборнике Сингулярность. М.: АСТ, 2019). [*****] – не ради уточнения высказывания, а в силу ассоциаций и параллелей, приведу похожие афоризмы от Витгенштейна и Брехта: «Берберини: А не кажется ли вам, друг мой Галилей, что вы, астрономы, просто хотите сделать свою науку более удобной? (Ведет Галилея опять на авансцену.) Вы мыслите кругами или эллипсами, мыслите в понятиях равномерных скоростей и простых движений, которые под силу вашим мозгам. А что, если бы господь повелел своим небесным телам двигаться так? (Описывает пальцем в воздухе сложную кривую с переменной скоростью.) Что было бы тогда со всеми вашими вычислениями? Галилей: Ваше преосвященство, если бы господь так сконструировал мир (повторяет движение Барберини), то он сконструировал бы и наши мозги тоже так (повторяет то же движение), чтобы именно эти пути познавались как простейшие. Я верю в разум» «Людвиг Витгенштейн как-то спросил у Элизабет Энском: «Почему люди всё время говорят, что представление о вращении Солнца вокруг Земли было естественным?». «Потому что всё выглядит так, будто Солнце вращается вокруг Земли», – ответила Энском. «А как тогда должно было бы всё выглядеть, чтобы людям казалось, что Земля вращается вокруг Солнца?» – поинтересовался Витгенштейн»
|
| | |
| Статья написана 5 августа 2021 г. 00:45 |
 Социальная инженерия в 65 миллионах лет от нас,или (пост)современная глубина "Подсолнухов"Уоттс — один из самых главных авторов нашей современности. Или постсовременности. Я пишу об этом не в первый раз. Но в каком смысле он интересен? На мой взгляд, Питер Уоттс не шибко оригинален в архитектонике сюжетов. И не особо изящен в слоге. Последнее ясно по первому его и самому известному произведению — «Ложной слепоте». Как ни посмотри, но с некоторой эстетической точки зрения роман суховат. Но это вкусовщина. Вот что Питер Уоттс делает отлично — и на это уже указывало несколько комментаторов и рецензентов до меня — так это за две вещи. Первая — миры и их атмосфера, ощущаемость непостижимого будущего. В этом разрезе Уоттс — натуральный Лавкрафт 21 столетия. Правда, последнего я до сих пор не читал, но в современных «философиях» и поп-культуре его так много, что не знать мастера ужасов докинговских времен просто невозможно. Будущее Уоттса — вездесущность технологий, которые давно перегнали возможности людей и «мясной жизни». Пришельцы из далекого космоса, которые не тождественны нашим понятиям о сознании, разуме или даже просто жизни. Постчеловечество в виде осьминогов или кибернетических космических змей, которые также полностью отличны от нас с вами. Все это — чистая немыслимость. Непознаваемость. И невероятная угроза сегодняшнему человечеству и его потенциально лучшему будущему. И опасны они не самой своей непознаваемостью, а тем, что единственное познанное в этих угрозах — это то, что пришельцы «Ложной слепоты», мелькавшие постчеловеки «Подсолнухов» и некоторые искусственные интеллекты «Эхопраксии» готовы и хотят нас уничтожить. И это делает Уоттса чистым Лавкрафтом от научной, притом «твердой», фантастики. О другой его особенности, второй, а именно о занятии определенной ценностной, я бы даже сказал идеологической позиции в отношении человеческого будущего — об этом я уже говорил и, видимо, повторю только в рецензии на заключительный роман цикла «Огнепад». Теперь же о самой «Революции в стоп-кадрах». Думаю, если опросить фанатов Уоттса, выяснится, что каждый новый фрагмент истории «Эриофоры» ждут столь же сильно и страстно, как и «Всеведение». И в принципе ожидания оправдались. В остальных рассказах и повестях цикла уже были встречи с необычными инопланетянами, недалеким будущим человечества и несколько любопытных зарисовок отношений внутри экипажа. Теперь мы увидели «Эриофору» глубоко изнутри, со всеми ее интересными гранями и противоречиями. Перед нами интереснейшая цивилизация — или почти цивилизация. В конструировании и рисовании сложной судьбы и устройства общества необычного корабля-как-бы-поколений Уоттс, по сути, состыкует, играет в бриколаж и связывает высокую технологию, черноту пространства-времени и человеческое многообразие. Это вне-утопическое и вне-антиутопическое экспериментирование, социальная фантастика с акцентом не на ту или иную социальную повестку, а именно на создание нового общества. Общество «Эриофоры» — это прежде всего функциональная необходимость, неустранимый жизненный придаток для слабого ИскИна корабля. Ситуацию присутствия людей на автономном разумном космолете можно сравнить с тем предложением, которое поступило от разумных машин главному герою рассказа легенды поздней осени золотого века НФ, Гарднера Дозуа, «Рыцарь теней и призраков». Доля иррациональных творчества и интуиции в серых мыслящих проводах «Эриофоры». В связи с функциональной причиной не все общество «Эриофоры» должно бодрствовать. Тысячи людей спят, дожидаясь выпадения игральных виртуальных костей гранью в их сторону, пробуждаются по небольшим дружеским коллективам — «племенам» — которые в свободное от выполнения задачи время занимаются творчеством, сексом, наукой или чем-либо еще. Это множество «племен», составленные по самым разнообразным признакам и формам, являют собой «единство» (пусть и вызванное не всем одобряемой необходимостью) «в многообразии». Тотальность людей, раздробленную на множество фрагментов, активных по очередности, по сложной, длинной цепочке случайностей. Единственное, что их объединяет — это стены корабля и общая функция. Во многом, кстати, подобное общественное устройство — это отражение современного атомизированного общества, раздробленного новейшей экономикой и особой культурной надстройкой. Но не думаю, особенно читая последнее интервью Уоттса, что здесь есть подобные аналогии. Зато дальнейший сюжет книжки Питера попадает в другую, излюбленную современными философами — или «философами» тему. Тему множеств, множественной онтологии и особых событий, порождающих новые множества. Постараюсь объяснить очень коротко и очень просто. Философия, которая произрастает из наследия все еще живущего Ален Бадью (а также авторов, которые являются представителями поколения самого Бадью, со схожим целеполаганием и истоками собственного творчества), заимствует из математики теорию множеств и по-своему ее использует для своих целей (это такие авторы, как уже упомянутый мною в рассказе "Выскочка"/"Отчаянная" того же Уоттса Квентин Мейясу, Рэй Брассье, Леви Брайант и т.д.). Основное целеполагание, которое лежит за философскими идеями множественности сегодня (и немного вчера) — это идеал освобождения и свободы. Но понятые в разрезе ином, чем у Просветителей, марксистов и еще энного количества авторов, которые говорили о создании новой системы общества взамен старом. Сменить один большой проект другим. Скрепить многообразие вместо одной единой модели другой. Вместо этого данные авторы предлагают отказаться от любой модели единства вообще и представить даже природу, вселенную, все, так сказать, естественное как различные комбинации множеств, ничем не скрепленные свыше. Современное общество же им видится как сковываемое Государством, Капиталом и прочим Единым. Цель освобождения, в таком случае, это свержение всех этих тоталитарных единств и расцвет чистой и свободной множественности. Представьте себе фрактальные фигуры, которые стали основной формой человеческих отношений в обществе — эта образ свободы для философ множественности. И, как мне кажется, что-то похожее, но уже в литературной форме мы видим у Уоттса. Прекрасный социопанк (как я уже «клеймил» роман Р. Ч. Уилсона «The Affinities» и сериал «Рассказ служанки», потому что в последнем за обычным фасадом штамповой критики тоталитаризма скрывается чуть большее) канадского писателя как раз-таки обрамляется сюжетом, повязанным на идее освобождения множественностей от тоталитарного единства через Событие. Событие — это нечто, что ранее не могло быть увидено или предсказано в рамках сложившейся ситуации и данного консенсуса. Это некие моменты жизни, которые могут скованным множествам определенной тотальности позволит сбросить с себя ее иго. Пересобраться по-новому, вокруг новой точки сборки, как сейчас модно говорить, и сбросить с себя любые новые тотальности и освободить чистое бурление, создание, союзы бесконечного потока множеств. Далее, спойлер (!!!), Событие «Революции стоп-кадров» — это открытие героями отсутствия части экипажа со времени старта миссии. Их полное исчезновение из любых списков и коллективной памяти общества «Эриофоры», не говоря об ИскИне. И дальнейшие события, создание «революционного комитета» и плана свержения «режима эриофорного компьютерного левиафана» — это все процесс прорыва искусственно навязанный тоталитарной необходимости и освобождения пестрого множества племен. В итоге, конечно, план провалился. Как известно, все оборвалось на, спойлер (!!!), интересном месте — обнаружению присутствия гипотетического сильного ИскИна корабля. Об этом есть интересное обсуждение на форуме. Ну и перед тем, как перейти к заключительному абзацу, где я объясню, почему же при всех похвалах социологической фантазии Уоттса я поставил только 8 из 10 баллов, добавлю следующее. Не думаю, что Питер как-то штудирует всякие там новые или старые философии. Скорее, как и с символическим совпадением дат выхода оригинальных первых изданий «Ложной слепоты» и «После конечности» Мейясу, дело в одинаковом запечатлении и улавливании духа времени. И еще. Расшифровывая философскую подоплеку, которой, вполне возможно, и нет вовсе в романе, надо упомянуть одно замечание совсем коротким предложением. Та диалектика свободы и не-свободы, о которой я писал в недавней рецензии (или скорее эссе) о фильме "Черная вдова" уместно и здесь. Непонимание революционерами Уоттса вечной связи единства и множества, случайности и необходимости, не дает им понять, что освобождение — это не тотальный отказ от единых принципов и целей (в конце концов такой отказ — тоже тотальная цель и тоталитарный, абсолютный принцип, как и в случае с выражением «все относительно», которое само по себе не относительно). Это замена принципа, который приносит вред, тем основанием и целью, которое приносит благо максимально большему количеству людей. Это непонимание привело к тому, что некоторые заговорщики, включая Сандей, стали видеть в своем лидере, представляющем чистый хаос и «сделаю все ради свободы в своем понимании», вариант решения проблемы не лучший, чем дальнейшая власть Шимпа. Порядок хаоса и порядок порядка — суть одно и не должное. Так в чем ж минус-то? Интересный мир, любопытное общество, «вмятина» очень важных штрихов духа времени нынешней реальности, добротная квази-детективная линия, качественные отношения между героями — что же не так? Основная проблема большинства относительно крупных произведений Питера Уоттса — эта назойливая схематичность и самоповторы. Вот давайте внимательнее взглянем на «Ложную слепоту», «Эхопраксию» и «Революцию стоп-кадров». Что в них общего кроме того, что действия 2-ого и 3-его произведений протекает в космосе, а события 1-ого и 2-ого происходят в одной вселенной? Да то, что все они разворачиваются по абсолютно одинаковой схеме Питера с проверенными элементами. Главные герои — Сири Китон, его отец и Сандей — все выбивающиеся из общей среды люди с большими особенностями, практически на физиологическом уровне. Сири, как мы знаем, не совсем человек после пережитой болезни (а что с ним сейчас — бог весть), Сандей в «Выскочке» пережила эффект «квантовой свободы» в ядре Солнца, который изменил ее навсегда. Отец Сири почти полностью лишен разных модификаторов тела, а в конце «Эхопраксии»... опять же сами знаете. Далее. Герой и другие персонажи сталкиваются с чем-то совершенно иным и чуждым им явлениям. Пришельцы вне рамок разума и сознания, потенциальная цивилизация вампиров с восстанием коллективных разумов и бесконечное приближение, спойлер (!!!), к стиранию всего экипажа ради достижения успеха миссии «Эриофоры». В конце концов сам социопанк, который предлагает Питер Уоттс. Сравните сообщества экипажа «Эриофоры» с сообществом вампиров. Члены экипажа не могут организовать целостную цивилизацию и вообще общество из-за того, что лишь небольшая часть команды может бодрствовать. Притом в короткий период. Вампиры из-за искусственно усиленного инстинкта территориальности так же не могут этого добиться. Для того чтобы достичь цели повстанцы на корабле выбирают стратегию долгой революции, перераспределяя обязанности на время недолгих активностей и передавая информацию через зашифрованные послания. Схожим образом стараются поступать и вампиры. Так или иначе вышло интересно и круто. Чувствуется дух времени все усложняющегося и идущего к серьезному кризису общества. Есть интересные и оригинальные фантдопущения. С другой стороны самповторов не мало. Пусть в случае необычных цивилизаций вампиров и «Эриофоры» эти самоповторы и выглядят любопытно. "Революция в стоп-кадрах" на фантлабе
|
| | |
| Статья написана 29 октября 2019 г. 02:51 |
 Биполярная рецензия-4:Великая Фата-Моргана,или вновь вопрошая о сознании и свободеИзначально думал сделать совсем небольшой очерк по рассказу Грега Игана "Повелитель воли" (1993) (*). Впрочем, все еще надеюсь, что получится остаться в разумных границах. А потом вспомнил, что формат "биполярной рецензии" все три раза (первый, второй и третий) приводил к крайне интересным и продуктивным дискуссиям в комментариях, поэтому решился добавить к рецензированию этого произведения другого хорошего рассказа автора — "Соломинка, подхваченная ветром" (1995). Тем более что темы в них поднимаются очень стройно сходящиеся друг с другом. А именно набивающий оскомину современным философам, когнитивистам и физиологам (который своим кочеванием из одной многословной статьи в другую в этой колонке, наверное, изрядно надоел) вопрос о природе сознания, что оно есть на самом деле. Это подноготная, стержневая линия "Повелителя воли". "Соломинка..." же отсылает нас к гипотетическим, потенциальным пейзажам Технологической Сингулярности, где появилась возможность для Сингулярности Биологической и революционного переворота в экзистенциальном, социальном, религиозном и иных планах. И вопрос, конечно, а стоит ли такая странная не-совсем-революция неизбежных и радикальных издержек? О чем произведение? 1. "Мистер...": ...Сознание — это конфликт. Сильное заявление, да, и я даже постараюсь его проверить. Кроме противоречий в мышлении и в психике, кроме бесконечных споров философ и нейрофизиологов друг с другом (ведь в спорах, на самом деле, рождается не истина, а только конфликт), есть еще один смысл, контекст для подобной формулы. Начну с откровения, что мое первое образование именуется пугающим словом "конфликтология". Как и в любом современном вузе, гуманитарное образование и наука вообще, к огромному сожалению, лишь переливание из пустого в порожнее, откровенная многословная пустота со всякими "концептуальностями" и "дискурсами", с полым, выхолощенным учебным процессам. В такой обстановке лишь самообразование спасает. А также подсказывает вместе с элементарной формальной логикой, что понятие "конфликт" внутренне противоречиво и избыточно. Ведь оно включает в себя явления качественно ну очень, очень разнородные и отличные — какие-нибудь внутриличностные конфликты, межведомственные, семейные. Это всего лишь случайность и даже глупость, называть эти разные вещи одним словом, а уж тем более возводить этот уродливый языковой конструкт в ранг объекта научного изучения. Про универсальные методы их решения, инвариант примирения всех со всеми я умолчу, ведь тема совершенно иная. А именно есть ли сознание, как и, положим, конфликт всего лишь языковая ошибка? Горькое заблуждение? И имеется ли место свободе в нашей природе? Главный герой, Алекс, живет, как и многие другие герои Игана, в мире на пороге радикальных технологических и социальных трансформаций. Капитализированный прогресс уничтожает рабочие места, а сопутствующая ему структурная безработица становится обыденной данностью. Ждать, когда же роботы будут жить за человека, остается немного. Но Алекс худо-бедно справляется, занимаясь воровством в темных переулков технологических побрикушек и валюты у состоятельного класса. Кроме того, в эти секунды и более свободные минуты он живет, размышляя об экзистенциальных, философских вопросах. Насколько он свободен? Где, в каких дебрях, вне социально-культурных установок лежит его воление, машина желаний, истинное, самое свободное "Я"? И вот украденное у богатого паренька научное чудо дает пугающий и неоднозначный ответ... 2. "Соломинка...": ...Шестидесятые, семидесятые годы прошлого века. Хиппи, студенческие бунты, рок, новые левые и психоделическая революция, во многом определившая путь и конец всех перечисленных вещей. Вот те слова, которыми можно отчасти передать суть той эпохи. Грег Иган в "Соломинке..." количеством слов несколько большим рисует эпоху, лежащую впереди от наших дней на десятилетие-другое. И в ней психоделическая магия, запряженная духом левацкого бунтаря, способно либо сгубить все, называемое человеческим, либо открыть дорогу целой эре свободы. Положить конец царству необходимости по Марксу. Вопрос только в том, не освободит ли свобода человека от самого же человека. Именно перед такими сценариями будущего всего человеческого рода оказывается наемник большой фармакологической компании. Которая, разумеется, без разработки биологического оружия обойтись не способна. Прибыль, ничего личного. А когда один из ее ключевых разработчиков, в прошлом любитель левых революционных статей и романов, Гильермо Ларго, исчезает в искусственных джунглях латиноамериканских наркобаронов, главного героя посылает для его возврата к работодателям. Или к переходу в неживое состояние. Но все оказывается на порядок сложнее, в том числе мотивы Ларго и его работа в компании... В чем глубина и посыл? 1. "Мистер...": ...Имплант, воспроизводящий перед взором Алекса странные, причудливые узоры и схемы, оказывается машиной интроспекции. Неким усилителем внутреннего, мысленного взора, глаз души, который как под микроскопом позволяет разглядеть каждую мысль своего владельца. И вот с каждым новым взятым уровнем увеличения, подробно разглядывая свои ментальные лабиринты, Алекс все ближе подходит к тому, чтобы по-ницшеански отринуть мораль и совершить прыжок веры к самому себе. К своей свободе, которой, как думается главному герою, он и является. А всякие социальные нормы преграждают нам эту дорогу. И вот Алекс открывает в себе Повелителя Воли — как он думает, самого себя. И вот, подставив дуло пистолета к виску очередного среднеклассовца, имплант, как микроскоп или подзорная труба приближавший мельчайшие частицы правды к Алексу, достиг изначального уровня сознания. Наткнулся на ментальные пиксели, мыслительные кирпичи своего носителя. А они показали, что главный герой и любой человек не обладают никаким "Я" — что декартовским, что сартровским или иным. Нет вас как некоторой единой сущности, даже в представлении вульгарного материализма позапрошлого столетия. Все гораздо причудливее и ужаснее. Ведь сознание, как и говорит чаще всего когнитивстика, есть скопление бессознательных процессов. Не эмерджентное свойство мозговых тканей, как, например, у Джона Серла, который в этом понимании ближе к марксизму, чем любой другой аналитический философ в данном вопросе. Именно из бессознательных процедур, из взаимодействия довольно большого числа нейронных комплексов, которые на самом первичном уровне есть разрозненные недосознания. Конфликтующие друг с другом неразумные, но наделенные определенной информацией организмы, которые на высшем уровне своих взаимосвязей образуют коллективное сознание. А оно самообманом предстает самому себе, то есть нам и Алексу как монолитное "Я". Это открытие спасает избежавшую смерти жертву Алекса, но, на мой взгляд, мало решает долгий и все никак нерешаемый вопрос сути сознания. Очень просто сказать, что сознания на самом деле просто нет как в любом плане понимаемой сущности, некоторой вещи. Только как, возможно, не самым философским способом (вспоминаем пытавшегося ходьбой опровергнуть Зенона Элейского) Джон Серл показывал, что ваша мысль, чем бы она не была, заставляет руку подняться вверх. Переходит ли тут бессознательное в сознательное — это вопрос второй. Важнее, что ваше сознательное желание превратилось в физическое перемещение физического объекта. Остается разрыв в объяснении, а напирать на иллюзорность проблемы у отрицателей сознания пока получается не очень. Во всяком случае, на мой взгляд. А трагический, но человечный финал рассказа мог закончиться совсем иначе. Ведь "поймавшее дзен" несуществующее "Я" Алекса могло интерпретировать свою машину переплетенных желаний как Орудие Сверхчеловека, заглушив все остальные бессознательные миролюбивые пучки нейронов. К сожалению, нейрофизиологическое убийство сознания не убивает вместе с тем нацизма и злого, темного варианта экзистенциализма. Без сарказма талантливый и энциклопедичный Иган здесь, увы, просчитался. Его решение — лишь оправдание для действительных машин убийства, а вот упомянутый Грегом Сартр с полной ответственностью каждого человека за принимаемое им решение, даже если "Я" — языковая иллюзия, как раз способен противостоять фашиствующим зверям и самому себе... 2. "Соломинка...": ...Целью наемника оказывается создатель "серых рыцарей" — искусственного вируса, который позволяет своему носителю перестраивать архитектонику мозга по собственному желанию. Точнее, изменять самого себя по своей же воле. Притом это фантастическое допущение посильнее тех гипотетических нейроимплантов из рассказов самого же Грега, которые временно могли изменить некоторые свойства своего носителя. Так сказать, сделать его на пару часов смелым, религиозным или даже поэтом. А "серые рыцари" позволяют изменить строй ваших мозгов навсегда. Всего лишь сильно захотите — прямо как на лучших сеансах различных тренеров личностного роста, не правда ли? А тут правда. С фактом существования "серых рыцарей" Сократу пришлось бы согласиться со своим учеником, что душа человека схожа с гармонией лиры. То есть ее взаправду можно подтянуть, откалибровать и сделать совершеннее. Но и расстроить в таком случае тоже, ведь и это верно? Неужто все захотят быть поэтами, художниками, эмпатами, альтруистами, героями и т.д. словами со знаком плюс? Или хотя бы не минус. Общественное бытие, черт его, настаивает на своем и оскверняет чистый лист, который становится человеком, как ему вздумается. Пусть случаются ошибки и получаются сильные, правильные и способные к борьбе за более справедливый мир личности, но их единицы. И не из-за природы человеческих мозгов, а из-за тела социального организма — всего огромного человечества, экономически и географически составляющего капиталистическую мир-систему. Мы не ангелы, как правильно заметили герои рассказа. И далеко не все из нас хотят ими стать, потому что так велит мир. Надо его изменить, а для этого, чертовы парадоксы, надо изменить себя! Сломить общественные оковы лицемерия, конформизма, страха, тщеславия, лености и начать действовать. Сложно, но возможно. История щедро покажет вам перечень тех "счастливчиков" (потому что им не повезло родиться с лучшим устроением мозгом — они сами его изменили, без всяких там рыцарей), кто смог стать лучше. Для этого требуются жертвы, время, страдания и, возможно, в конце нас ждет неудача. Провал. Печально, больно, но такова цена свободы, заброшенности в наш мир. Мы обречены быть свободными, и это замечательно. Не стоит обесценивать те труды, которыми настоящие люди себя выстраивают, ведь самый главный труд здесь — это искренне пожелать стать большим, лучше, чем ты есть. Решиться на это никакие рыцари, кроме нас самих, не помогут... Итоги? В принципе, итоги, какие-то заключение сказаны в финальных абзацах комментариев к рассказам. В пункте "В чем глубина и посыл?", соответственно. Все неоднозначно и сложно. Природа сознания не разгадана и, надеюсь, как предполагают мыслители вроде Томаса Нагеля, так и останется тайной. Ведь приятно к чему-то стремиться, одолеть что-то, быть в пути к чему-то и знать, что следующим поколением есть куда направить свои мозги. Или души. Сами решайте, какой словарь вам использовать. Посоветую недавно открытую работу Стивена Приста "Теории сознания" — хорошая сводная книга по основным вариантам ответа на данный вопрос, которая не учитывает слишком хорошо известных Деннетов, Серлов и Чалмерсов. Так сказать, только классики, только философский маст рид. Добавлю лишь, что в эту проблему, вопрос наличия свободы воли и далее, нельзя не добавлять, странным образом умалчивать об общественном характере любого сознания и человека как понятия. Об этом исследователи сегодняшнего дня забывают и очень зря. Спасибо Эвальду Ильенкому и Загорскому эксперименту, что оставляют яркую возможность не упускать из виду этот факт. Счастья вам, даже если вы как коллективно-разумный осьминог Питера Уоттса! Всем сознаниям и их отсутствиям спасибо за прочтение. Примечание (*) — переводы этих и не только произведений Грега Игана можно найти на сайте фантлабовца Voyual тут.
|
| | |
| Статья написана 7 июня 2019 г. 01:36 |
 Биполярная рецензия-3:Шизоанализ пост-, анти- и просто человека,или манифестация прошлых зарисовок*предупреждение — более эссе, чем рецензия* [1]** ОГЛАВЛЕНИЕ: рецензия на "Выбор оружия" — самая короткая и по делу; на "Игрока" — самая растянутая и больше о самом цикле "Культура" с собственными псевдофилософскими вставками; итоги — измышления о правых трансгуманистах и принципах человековости **Зайду, как обычно, издалека. Итак, поздравляю с летом тех, для кого это чудесное слово синоним свободы, отдыха, энного количества часов для новых книг, прочитанных или написанных, саморазвития и прочих хороших вещей. Хотя бы в рамках месяца или пары-тройки недель. У всех накопилось много приятных дел, которыми стоит заняться. У меня это, например, третья попытка создания "биполярной рецензии" или просто экспериментального эссе. Конечно, чутка громогласно, но что-то поделать. В прошлые два раза обсуждались вопросы сознания и "цифровой" экономики и проблема человечности коллективного разума с "загробной жизнью" на материалах рассказов Игана и Уоттса. Сегодня я постараюсь продолжить общую канву, красную нить этих статей — так скажем, экзистенциальный вопрос Технологической Сингулярности. Притом постараюсь обобщить все ранее сказанное, а дело это заранее неблагодарное. И хочется попробовать сделать это как можно лаконичнее, точнее и не слишком многословно, но... Вряд ли. Зато много околофилософии и малость недосциентичности (самое главное — приставки "около-" и "недо-"!) — хоть отбавляй. В этот раз все будет происходить на примере старых, но любимых моему сердцу романов Иена Бэнкса (которого я еще ни разу тут не освещал) — Выбор оружия (1990)[2] и Игрок (1988). Но вместе с тем, в самом конце, я упомяну еще такую личность, как Ник Лэнд, в разы менее знакомый российскому и вообще читателю. Но обо всем по порядку: о человековости в постсингулярном мире. О чем произведение? 1. "Игрок": ...Вселенная "Культуры" Бэнкса — одна из самых оригинальных, прорисованных широкими мазками, картин далекого космоса, иных, нежели чем мы, разумных и не-совсем-разумных видов и, разумеется, постсингулярной эры. Притом, как кажется лично мне, Сингулярностей (исторических точек) шотландский фантаст насчитал не одну, а целых две. Одна, если можно так выразиться, "классическая" — Технологическая — Сингулярность. Ее преодолевают все виды/союзы/конгломераты видов на пути к становлению себя серьезными силами на "галактополитической" арене. Для преодоления периода до Первой Сингулярности необходимо создать искусственный интеллект (разум, сознание), уравновесить во всех планах компьютерное и биологическое представление разумности, создать технологии для перевода из состояния природной субъективности в неестественную и наоборот и все в том же духе. В том числе сюда, в рамки "уравновешения биологического и технологического" входит "подтягивание" плотского, расширения его возможностей. Т.е. и Биологическая Сингулярность — улучшение биоинженерией и генетическими модификациями. Все это телесное разнообразие граждан Культуры, ее видовое, цивилизационное многообразие, делает эту космическую форму идеальной литературной площадкой для смешения и столкновения разных житейских философий, политических, идеологических, психологических типов мысли. Особенный контраст получается при встрече культурианца с другой цивилизацией. Такая встреча, столкновение происходит в "Игроке", "Игроке в игры", если точнее. Гурдже, не самый обычный и "культурный" культурианец [3], встречается как с тотальной и бессмысленной, воплощенной как сама жизнь игрой, империей Азад, а также с другими культурианцами. И тут маленькая хитрость — он сталкивается с несколькими их видами: стандартными гедонистами, которые не шибко думают о смысле жизни и как агентами Особых Обстоятельств и прочих спецслужб Культуры. Но кроме общения с основной, серой массой свой родины, не сознающими своей удачи жить в материальной утопии, и ее маргинальными единицами, ищущими острых ощущений в шпионаже среди галактической дикости, главный герой неосознанно встречается с еще одной частью Культуры. Если принимать потребителей-обывателей и "раскольников"-"выживальщиков" как тело культурианской цивилизации, то эта третья сторона — центр, мозг, душа ее. Машинные Умы, которые есть "вечный перводвигатель" этого странного и особого для бэнковского космоса разумного образования. Каким же образом культурианец Гурдже выделяется среди своих "соотечественников", чем они отличны от него и какова философия жизни, которая, как мне кажется, открывается в "Игроке"?... 2. "Выбор оружия": ..."Выбор оружия", видимо, лучшая книга из саги о Культуре. Цивилизации, которая строит галактический коммунизм и свободное равенство братских машинных и биологических видов, пытаясь не скатываться в пучину Сублимации. Чего-то вроде (Второй) Сингулярности для и без того постсингулярного сообщества. Но все ведь знают, как возникает новая общественно-экономическая формация — с кровью, войнами, средствами, которые оправдывают космический рай. Так, во всяком, "строился" "коммунизм" в красном прошлом, и так живет одно государство со своими ближайшими товарищами. Думаю, не стоит упоминать, с какой страной кроме павшего оплота "развитого социализма" можно сравнить Культуру, если брать для обмозгования Особые Обстоятельства, спецслужбистские операции[в стане врага, угрозы интервенции, лозунг распространения демократии. То есть "культуры". Тем не менее, несмотря на яркую демонстрацию не слишком прогрессивных методов прогрессорства, "Выбор оружия" не столько про экспансию Культуру и ее философское осмысление, сколько об одной странной, но крайне трагической личности. Персонажа эпохи постсингулярности, но уже не в добром, почти игановском смысле, а в противоположном. Ведь в центре событий — Чераденин Закалве, наемник из далекого дикого и "некультурного" мирка, который исполняет слишком эстетически тяжкую работу для могущественных Умов и способных прогрессоров-культурианцев. А вся трагичность, ужасающее ощущение Злого Рока, боль существования героя передается с помощью того, что может назваться постмодернистской структурой повествования. Сложно устроенным сюжетом с многочисленными вставками из прошлого и двумя временными потоками, которые в итоге пересекаются и взрывают чувственную душу даже внимательного и холодного к обмельчавшему потоку непредсказуемых, вроде как, фильмов и книг... В чем глубина и посыл? 1. "Игрок": ...В силу обстоятельств жизненных и "культурных", наделенный от рождения, надеюсь, что волей случая (или судьбы) особым даром побеждать в любых играх, одинокий Гурдже отправляется в путешествие вне пределов Млечного Пути. В странную и слишком диковинную, кафкианскую и механистичную империю Азад. Это загадочный, неповторимый, деспотичный, но влекущий к себе "прекрасный восток" книжного мироздания Бэнкса. Колосс на карточных ногах, сложный организм которого выстроен с помощь, для, вокруг и внутри игры Азад, которая есть сама жизнь и одновременно замещает ее. Вещь в себе, которая стала основанием для существования тоталитарного (в самом общем и гиперболизированном духе западной мысли) государственного монстра иерархии и подавления, в котором свободы чарующим и устрашающим образом лишаются как победители, так и проигравшие жители империи Азад, даже не вовлеченные в саму игру. Эта цивилизация существует для игры и благодаря ней, а сама игра для самой себя. И в этом круге поиск смысла и основания для жизни ни к чему не приводит. Игра есть только для самой себя, но ни для чего и кого угодно другого. Живой личности, даже такой азартной, как Гурдже, смысла, основания для своей жизни здесь ни пришлось найти. Но для него осмысленности не было и в Культуре. В своей материальной, осязаемой стороне она — идеал анархической левой мысли. Поле свободы с доступом ко всем ресурсом любого рода. Абсолютный выбор занятия чем угодно, бытия кем угодно. Но в это мире, как ни странно, Гурдже не может быть счастлив. Его дар лишь спасает его от полной бессмысленности, гедонистической пустоты, в которой плавает большинство жителей Культуры. У большинства культурианцев нет ценностей, они ничего не ценят. Порой самых близких, которые у них есть, порой даже самих себя. Конформисты без целей, но с тягой к комфорту и удовольствиям. Но став странником по своей и не только воле, Гурдже не нашел себя и среди самых маргинальных, не принимаемых среди остальных представителей Культуры — агентов и шпионов, специфических прогрессоров, у которых для цели, как известно, все средства хороши. Но и такая слишком запачканная, двуличная, агрессивная возможность осмысленной жизни мало привлекает Гурдже. Но что остается ему и другим культурианцам? Наверное, невозможным в физическом и физиологическом отношении остается принятие варианта "практической философии" машинных Умов Культуры. Для них жизнь, как и для азадианцев — тоже сложная игра. Только если у последних это более-менее замкнутый "междусобойчик" с кровью и насилием, суть которого либо совсем непонятна, либо кроется в поддержании странных игровых циклов, то для настоящих закулисных лидеров и "отцов"-основателей, конструкторов Культуры, игра заключается в другом. Распространить свои особые правила на весь Космос. Создать утопию левых либертарианцев (привычнее для русскоязычного историко-политического уха — анархо-коммунистов) и заменить все другие возможные проекты существования разума. Как первобытных (докосмической эры, до Первой Сингулярности), так и современников Культуры. Ведь все цивилизации Первой Сингулярности, став мощными космическими игроками, оканчивают свою игру одинаково. Переходят в состояние Сублимации, особую многомерную квантовую вселенную. Во Вторую Сингулярность, вопрос, технологическую ли... Наверное, Бытийную или Энергетическую. Тут раздолье для построения эзотерического направления метафизиков, но не для Умов. Их цель — предотвратить переход всей Культуры в эту неизвестность, максимально отдалить эту возможность, а вместе с тем распространить культурианскую жизнь с помощью беспардонных шпионов Особых Обстоятельств и более диких наемников на весь остальной космос. Правда, найдут ли Умы какую-либо цель потом, когда вся Вселенная станет "культурной"? Обречена ли на гибель такая империя ради своего роста, а по факту — ради самой себя? Не является ли смысл Умов, который гипотетически могут принять поисковики жизненной осмысленности и стать при этом миссионерами-воителями машинной уверенности в Культуре, тождественным смыслу Азада? Игра против остальных игр и игра для самой себя — не одно ли это и тоже? Но если смыслы Умов, Азада, серости культурианцев и осколочной агентуры есть лишь океан бессмысленности и квазиосмысленности, где же цель жизни, существования для разума в бэнксовом литературном пространстве? По мне он не просто есть, а найден главным героем. Притом путь его нахождения, как и почти весь сюжет "Игрока", соответствует архетипичной мифологической структуре. Гурдже ушел из дома, чтобы оказаться вне его, но вернуться назад. Ведь смысл не снаружи наших голов, не в предметах, не в Культуре, азадианской или любой другой игре. Он в нас самих. Тогда почему большинство культурианцев не может его обнаружить, создать для себя? Потому что их не учат выделять себя среди других. Как ни странно самая индивидуалистичекая утопическая реализация из, наверное, всех остальных в художественных текстах, на самом деле, лучше всех остальных подавляет личность. При помощи бесконечной свободы всякая свободная личность умерщвляется. Чтобы быть свободным, для начала, надо быть, а в окончании надо делать выбор — выбирать или создавать свой путь. Культурианцы же при диктатуре абсолютной возможности быть кем угодно не могут стать ни кем. Личность появляется в рамках, в некоторых границах, а границы жители Культуры при гегемонии вседозволенности не могут провести. Они обречены на свободу, а значит на пустоту в жизни. Не даром именно такой смысл можно обнаружить в "Последнем слове техники", где грязная, жестокая и порой бесчеловечная жизнь на Земле наделена смыслом. Именно в виду своей ограниченности, существования границ. Другое дело, какие границы правильны, какие неприемлемы. Но именно границы нашел Гурдже в своем пути, и тем самым обрел себя, а значит, и смысл. Жить, любить, быть собой. И несмотря на то, что, казалось бы, финал поставил крест на свободном выборе главного героя, что все его решения на самом деле не его, что все опять во власти жестокой детерминированности, в конечном счете побеждает именно Гурдже и его смысл. Ведь Гурдже теперь не страшится своей ограниченности, не боится своей невсесильной свободы. Он целостен и наполнен благодаря самому себе. А могут ли машины похвастать тем же самым? Умы живут в страхе перед неизвестным, стараются изменить всю ткань мироздания, только бы не встретиться со Второй Сингулярности, Сублимацией. Но смысл Гурдже тверже, он не нуждается в такой всеуничтожающей иное защите. А хрупкая пустота, которую разносят в свое крестовом походе Умы и их приспешники недолговечна и обречена на гибель. Так что Гурдже, стоический экзистенциалист, в основании которого он сам с мощными, свободно избранными границами его крепости-личности, сильнее всех Умов вместе взятых, их пустой фанатичной экспансии. Но чтобы строить себя в пространстве свободы, нужно сначала это поле возможностей заполучить, создать, бороться за него... 2. "Выбор оружия": ...Итак, спойлер (серьезнее, осторожнее далее)! Закалве не тот, кем кажется. Ведь в мире постсингулярности вообще трудно отличить что-либо, разве что удается еще различать нули и единицы, и то в квантовых компьютерах и эта очевидность разрушается. Ведь даже культурианцы, как Дизиеэт Сма, с двоичным мышлением и языком, не могут разглядеть в мире вечных информационных смешений, непостоянства и отсутствия статичности, целого чего-то четкого. Например, сущности Закалве. Хотя что мы можем сказать об этой его сущности? Читателю Иен Бэнкс до переворачивающего с ног на голову финала успевает оставить достаточного подсказок, в отличие от героев книги, в том числе и главного персонажа, по поводу сути последнего. Особенно советую обратить внимание на флэшбеки из детства. Но даже с этими подсказками, даже со знанием чудовищной и пробуждающей на глади кожи мурашки от ужаса удивления правды, что мы на самом деле знаем? Что мы можем сказать, какой вердикт вынести? То, что антигерой в настоящем, с туманным прошлым, с диалектическим набором кровожадной чести и маниакальным желанием личной выгоды оказывается в прошлом злодейским и психическими нездоровым гением, который устроил на своей родной планетке геноцид и за одно никаким способом не оправдываемое деяние получил "погоняло" Стульщик? Это трагическая составляющая настоящей личности Закалве, но, если вдуматься, а где на самом деле настоящее в главном герое "Выбора оружия"? Где Стульщик, а где рыцарь постмодерна, который пытается ему отомстить? Полностью ли стерла себя изначальная личность Закалве? Либо же "чуть-чуть" подкорректировала, чтобы выжить и избежать возмездия? Даже если полностью стерла, все равно ведь Стульщик избежал наказание и оставил страдать то, что зародилось в его теле после. Боюсь, что мы никогда этого не узнаем. И Стульщик так и останется постсингулярным котом Шредингера — и живым, и мертвым, но точно безнаказанным. И спасла его божественная технологичность Сингулярности, укрыла в своем лоне от всего того ответного зла, которое должно было обрушится на его голову. Закалве, кем бы он ни был, никогда не очистится от этой тьмы. В этом его трагедия. В неотделимости, неразличимости и относительности зла и добра, правильного и непотребного кроется ужас Технологической Сингулярности и мира за ней, в котором вряд ли можно будет что-либо различить, пусть и разглядев. Нравственная пустота и самая не ложная слепота... Итоги? Вкратце по многословию о Бэнксе. В его "Культуре" тема Технологической Сингулярности, на мой взгляд, представлена максимально широко и в мельчайших подробностях. Притом здесь есть и условно игановские, оптимистические, утопические и уоттсовские, пессимистические, антиутопические акценты. Возможность выбрать свою позицию представлена прекрасно, но если говорить об авторской, то она не так однозначна, зато в хорошем смысле эклектична. Насколько я ее вижу? Прогресса не избежать, но его надо направлять. Потоки надо регулировать дамбами, каналами и плотинами, дабы они обогащали гидроэлектростанции и мельницы нужной энергией. Прогресс Культуры создал общество полной свободы, в котором понимающий и ценящий, личность с человековостью, найдет себя. Построит в поле свободы свой храм, найдет нужные основания для него в себе, других и правильных идеях. Большинство культурианцев, правда, блуждают в этом пространстве без границ, не понимают, что границы необходимы. Хотя бы в самом себе. В хаосе нужна целостность. Интересно, что перейти через границу Второй Сингулярности лидеры и рядовые жители Культуры не особо хотят. Да простят мне очень вольные вставки философских и исторических аналогий, которые, как известно, всегда ложны, но культурианцы, как ницшеанцы, отрицают дуальность мира, некий платоновский мир идей, христианское небо, но как коммунисты Октября стремятся построить рай на "земле". Удастся им последнее или нет, вопрос другой. Рай их далек от идеала в виду чрезвычайно широкого спектра моральных, нравственных, идейных, культурных, экзистенциальных и других конфликтов, которые почти всегда лежат под фундаментом сюжетных построений любой книги цикла Иена Бэнкса. Но совершенству нет предела, и утопия Бэнкса, как и "Обделенные" Урсулы Ле Гуин, лишь двуликая, не идеальная утопия. Утопия требует нового человека, а новый человек — нового воспитания, постоянного совершенства себя изнутри при помощи построенного вокруг такой цели общества и верного наставника, как видели и Стругацкие. "Постсингулярной" педагогики Культуре как раз и не хватает. Без нее они обречены на половину рая, огрызок от него, и вечно тонуть в болоте свободы. Жаль, что божественные Умы, которые занимаются плановой политикой, экономикой и галактической экспансией не могут этого понять. Возможно, они этого понять попросту не хотят? Атомизированным, раздробленным, пустотелым в душе социум управлять гораздо легче, особенно когда за тобой целая сеть скрытой коммуникации для такого рода деятельности. Но, к слову, некоторые трансгуманисты, не очень известные у нас, но довольно популярные там, за бугром, не против такого общества. Разрозненного, не целостного, ни коем образом не эгалитарного, без социальной ориентированности, без всяких там демократий и прочего наследия "ужасной красной империи зла". Хотя, может быть, имя Ник Лэнд (Ланд) кому-нибудь что-то и говорит. Автор многочисленных миниатюрных статей в англоязычном твиттере [4], крайне своеобразный и специфичный философ с причудливой генеалогией своих идей, именующий себя "неореакционером", сторонником "Темного Просвещения", "правым акселерационистом". Некоторые из его работ переведены молодыми энтузиастами в Сети, а также выходил печатный сборник в одном издательстве, специализирующемся на современной философии. Так кто он и о чем? Философ в области французского постмодернизма с ярым увлечением Лавкрафтом (сейчас он еще и психологические хоррор-рассказы пишет — так что в тематике фантлаба парень!), которому в энный момент времени снесло крышу и очень сильно занесло в радикальное и крайне своеобразное ницшеанство[5]. Вкупе с изучением "культурного" феномена интернет-мемов, лавкрафтовских ужасов, обожествлением (идеализацией) Технологической Сингулярности, зубодробительными порой формулировками, похлеще гегелевских, ультраконсервативными (расистскими) идеями и общим уклоном в мистицизм эта крайне "сциентистская" позиция Ника Лэнда и его ближайшими и дальнейшими соратниками была обозначена как "неореакционизм". Пестрое сообщество взаимоисключающих правых взглядов, некоторым обобщением которых которых служит стремление-таки достичь таинственную и манящую Технологическую Сингулярность путем "озверения" капитализма. Выбрасывания на помойку истории социальных завоеваний прошлого века, хоть сколько-нибудь демократических институтов с не аллегорическими тезисами-плачами по возвращению монархии, заявлениями о том, что сингуляризация для продвинутых, вроде части азиатской и почти всей белой, рас, но не для остальных, с отменой глупых из-за ограничения прав человека. Ведь человек — мусор, дерьмо и палки, из которых далее следует слепить сверхчеловека аля постчеловечество. А чего церемониться с мусором? Наоборот, надо ужесточить естественный отбор (правда, кто будет отбирать правильные и неправильные признаки, да и возможно ли это сделать, принимая во внимание, что эволюция — это адаптация к окружающей среде, в которой какой угодно признак может стать значимым? Как наша "мусорная субъективность") под мудрым руководством таких мужчин, уже в годах, как Лэнд, которые не вылезают из твиттеров, а до сетевой революции заявляли, что в них вселялись сущности из будущего, которые чертили лэндовскими руками план наступления Технологической Сингулярности... Это все хорошо, но к чему подобное алармистское многословие? А к вопросу, а действительно ли Технологическая Сингулярность — тематика вне идеологий, и что она стоит любых средств. Конечно, можно сказать, "да ладно, это ж диванные дурачки в твиттерах — ну на что они способны?". Пока у людей есть ноги, а в головах идеи, с кровати встать они способны. И тем более они будут способны заложить в основание будущих кибернетических богов идеи, весьма далекие от "устаревшей" гуманности, "глупого" левачества. А все лежит, как мне видится, в безответственности. Мы (абстрактные трансгуманисты и не только) стремимся снять с себя ответственность и переложить ее на какого-нибудь или что-то другое. Притом всеми силами, которые можно было бы приложить для решения имеющейся проблемы. Эта детская болезнь безответственности, которой болеют самые, простите, отбитые апологетики-фанатики Технологической Сингулярности (не собираюсь никого оскорблять — имеются в виду далеко не все, но самые радикальные, в авангарде идущие). Например, такой хороший и интересный фантаст, как Питер Уоттс, со своими особыми взглядами, все же страдает той же болезнью, пусть и не в ее крайней форме: "Ответ: Привет, Серафима! Если ты и вправду стала моим фанатом в полтора года, то ты, судя по всему, настоящий представитель постчеловечества — именно с такой, как ты, я всегда хотел подружиться! Жду не дождусь, когда подобные тебе разгребут бардак, который мы тут развели (прости за это), и мы будем счастливо жить под вашим мудрым руководством" (отрывок из интервью МИРФу). Человек и его эволюционная ошибочная суть — сознание — не могут справиться с бардаком вокруг! Да могут, могут, просто стараться надо. Человек далеко не устарел. Во всяком случае, пока. Да, человеческая осознанность, субъективность, в некотором смысле разум — результат не только физиологического базиса, но и социального. Когда его "программируют" не беспомощность и безответственность — то чего хорошего ожидать? Человек — это звучит гордо! Наше ограничение порождает нас, ограниченных, но должных желать выйти за свои пределы. Обращусь к опасному вырыванию из контекста, но лишь ради присвоения хорошей цитаты без ее изначального смысла: "человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком". Человек — это тяга к большему, но тяга, возможная лишь в середине, в противоречиях, границах. Быть настоящим человеком, а значит больше, чем человеком, это преодолевать барьеры физиологичности, но не с помощью других, на самом деле, барьеров — машинных имплантов или биоинженерной модификации. Это стремление выходить не с помощью движения вширь, горизонтального выхода себя в компьютерные интеллектуальные протезы, а подняться ввысь, выше генного рока, как Будда или те, кто жертвуют собой ради выдуманных понятий "человечество" и "человечность", ради тех. с кем не имеют общих генов и родства. Быть человеком — это искусство, быть сверхчеловеком — сверхзадача произведения под названием "человек". Как мне видится, в таком смысле некоторые герои Бэнкса стараются жить, а вот множественные личности Лэнда и его поклонников — вряд ли. Таким образом, если и состояться Технологической Сингулярности, то должно направить ее в такое русло, чтобы сохранить человековость духовного, пусть и не физического плана. Сохранить свободное построение себя в границах, рост ввысь, а не вширь. И, самое главное, ответственность. Перед собой и другими, которая, на самом деле, суть одно. Самое главное, чтобы в нашем канатохождении сам канат не порвался от перенапряжения, а его ходок не опрокинулся в бездну распада и небытия. Давайте учиться этому (на ошибках) на примерах бэнксовских маленьких и нет людей, машинных человеков и человековых не-совсем-гуманоидов, и никогда не слагать с себя ответственность, в том числе за выбор книжек для чтения и роста себя ввысь. ПС. Далее постараюсь следующую биполярную рецензию написать короче и о двух новых, недавно вышедших, НФ-романов польских писателей. Примечания: [1] — впрочем, как и всегда. [2] — в думах именно об этой книге пришел к выводу, что неплохо было б добавить в жанровый классификатор такую позицию, как "постсингулярная драма" [3] — хотя бы в этой цитате: — «У тебя даже секса с мужчинами не было?» — спросила Йей. — «Да» — «Я так и думала» [4] — при желании эти статейки можно найти на syg.ma при одноименном запросе, но если лень, то есть несколько обобщающих вещей в "лэндоведение" — две статьи некоего Володарского о нем и переведенная и довольно подробная небольшая работа Хайзера "Тьма в конце тоннеля". Можно для пущей уверенности сначала прочесть зарисовки самого Лэнда, а потом убедиться в правдивости их критики в названных работах (ибо они всего лишь обобщают в одном тексте разбросанные по нескольким аккаунтам и десятком десятков тегов и постов идеи, мысли твиттерного неореакционера). [5] — в принципе, неудивительно, что поклонники французских постмодернистов переходят в правый лагерь. Когда у "левых" постмодернистов идол Ницше оттеняет тотем Маркса ("кумиризация" — плохо, Ницше же нисколько не принижаю упоминанием), а классовая борьба выбрасывается как устаревшая теория, чего еще ожидать? Вот же какие "левые" понасоздавали постмодернизмов!). Вот и оказывается в итоге, что классовая-то борьба, она борьба межэтническая!
|
Тэги: Бэнкс, философская фантастика, социальная фантастика, утопия, антиутопия, Технологическая Сингулярность, биполярная рецензия, философия, постсингулярная драма, научная фантастика, левацкая мысль | | |
| Статья написана 18 апреля 2019 г. 02:38 |
 Биполярная рецензия-2:Полковнику никто не пишет,или прогулки по постсингулярной долине смертной тени*предупреждение — вышло в два раза объемистей прошлой рецензии*Предыдущая экспериментальная рецензия (электронное бессмертие и экономика будущего) на удивление приглянулась многим. Оттого вопрошаю, почему бы не повторить столь удачный опыт? Пусть и остается вероятность, что он обратится в фарс. Для того, чтобы ее избежать, продолжу разговор об Игане и подключу в него Питера Уоттса (тем более что он в колонке тоже почти ни слова). Ведь как я и говорил, для меня самые актуальные, выражающие предчувствие ветров переменчивых времен, писатели из наиболее "твердых" дворцов "фантастического гетто" это Грег Иган и Уоттс. Притом австралийский мастер слова, к слову же более литературный, выражает явную оптимистическую позицию по грядущему. Канадец же, как настоящий обитатель холодных широт с русским подтекстом, видит все реалистичнее — в пессимистичных и мрачных тонах. Правда, в творчестве у обоих писателей можно видеть масштабные, глубокие и вездесущие волны изменчивости. Впереди человечество ждет противостояние похлеще интрижек Игры Престолов (не обессудьте, поклонники сериала — это только ради ловкого словца) и разрушения посерьезнее Долгой Ночи и т.д. И, как сказал один французский мыслитель прошлого века о временах нынешних: "Имеем ли мы право осознавать наши желания, даже более того, обладать сознанием!?" (*). Именно таков главный вопрос неумолимо надвигающейся современности. Так что в этой рецензии с биполярочкой предлагаю обсудить как раз вопрос сознания, который в разных обличьях появляется в рассказе Питера Уоттса "Полковник" (2014) и Грега Игана "Прогулка" (1992) (**). А также в заключении постараюсь обобщенно и по существу представить свой взгляд на вопрос сознания и связанной с ним человечности после гипотетической в теории и страшной на практике Технологической Сингулярности (***) О чем произведение? 1. "Полковник": ...Не устаю повторять, какое значение для меня имеет творчество Питера Уоттса. На секунду, именно к "Ложной слепоте" имеются целых две моих полновесных рецензии. Притом вторая, слишком многословная и графоманская вариация, скорее всего, не станет последней. Слишком неудовлетворительно я выразил в ней свою связку взглядов и мыслей по вселенной "Огнепада", которые сформировались лишь спустя пару лет после прочтения сначала "Ложной слепоты", а потом "Эхопраксии", примыкающих рассказов к этой знаменательной постчеловеческой саге. И не только. Пусть сейчас эти самые думы по эпосу о приходе Технологической Сингулярности и смерти Человека пришли в некоторое постоянство, мысль на месте не стоит. Оттого противно безвольно томиться в ожиданиях от выхода "Всеведения", которое завершит, наверное, самое грандиозное противостояние на книжных страницах и в электрических читалках. Может, не во всей мировой литературе, но в области фантастического на грани с реальностью произведения канадского писателя точно близки к главному призу. Потому предлагаю покамест обсудить те или иные грани величайшей борьбы человечества за право остаться человеческим (человечным?) из сюжета "Полковника"... ...Двадцать первое столетие движется к завершению. Неуклонно приближаются окончание человеческого вида и гибель людской цивилизации. На Земле нарастает техногенный и биотехнологический хаос. Никакой стабильностью кроме, возможно, уютных и элитарных островков финансистов и наиболее сильных и крепких государств даже не пахнет. Армии зомбифицированных солдат, восставшие живые квантовые вычислители в виде вампиров, индивидуально модифицированные постчеловеки, искусственные горние оазисы в подземельях, эпидемии саморазвивающихся генетических орудий — хроники на будние дни. Не спрашивайте, что творится на выходных, а уж тем более вне досягаемости земного тяготения. Но кроме скорого Вторжения с приходом иной неразумной жизни, вампиров, виртуальных человеков и отдельных проектов постлюдей, существует совершенно другая и уникальная альтернатива морально устаревшему хомо сапиенсу. Коллективные разумы в виде Мокши и Двухпалатников. Против последних самый живой и проработанный во всех отношениях герой Уоттса, полковник Джим Мур, ведет разведку боем и обычные переговоры. Как один из наиболее консервативно настроенных к подобным интеллектуальным новшествам, поборник человеческого человечества и наименее модифицированный (лишь в силу профессии) индивид, герой рассказа имеет вполне понятный настрой к многоголовым синтетическим гидрам. Ведь последние, в отличие от античного чудовища, требуют все больше голов на место срубленных и нет. Но его твердые, годами отточенные убеждения и взгляды постепенно тают и уходят в пустоту. Ведь есть нечто посильнее высоких сущностей. Из-за столкновения с чем порой возникают до боли и отчаяния сложные моральные противоречия. А именно родительские чувства... 2. "Прогулка": ...Что такое "я"? Каково это "быть мною" или "быть другим"? Какая природа у нашего сознания, материально ли оно в классическом смысле слова? Возможно ли копировать его? Существует ли бессмертие психического в природе? Хоть в каком-либо смысле. Все эти вопросы будоражат умы человечеству. Бурлят в религиозных богословских тусовках, научных кружках и на философских вершинах. Не отстают и писатели. Особенно писатели-фантасты, "твердого" направления, где, казалось бы, нежелательно заводить разговоры о столь тонких и не шибко эмпирических, позитивистских и доподлинно научных "материях". Ведь заочно для лабораторных интеллектуалов в академических неприступных крепостях вопрос решенный: какие бы структуры мозга не порождали ощущения от первого лица, нашу самость, они уходят после затухания внутричерепной активности в вечное Ничто. В этом же сциентистском русле пребывал и Грег Иган. Ведь большая часть его творчества направлена на морально-этические задачки и, как модно говорить, "кейсы", связанные с дублированием личности при помощи загрузки в компьютерные системы или другим образом (и трудностью в определении идентичности копий с вопросом о неизменности "я"). Достаточно вспомнить рассказы "Учись быть мною", "Статист", "Похищение", "Зловещая долина", "Сближение", "Верность", плюс романы с похожими вопрошаниями и фантастическими допущениями. Но в "Прогулке" научный автор пошел по слишком умозрительной и крайне философской дорожке. И выбирал такой путь не зря... ...Главные герои, правда, свои маршруты не избирали. Напрямую. Рассказчик, молодой хакер, оторвал слишком большой кусок пирога из темного рынка махинаций. А мафиозный киллер Картер просто работает тем, кем у него лучше всего получается быть. Как в "Стене" Сартра или менее удачном "Последнем дне приговоренного к смерти" Гюго (менее в сравнении с Жан-Полем), Иган ведет повествование от лица, на которого легла печать скорой смерти. Поэтому через рассказчика передается самое таинственное и страшное, невозможное и чуждое жизни, как писал Толстой — смерть. Ее ожидание. Главный герой говорит нелепицы, обещает невозможное, ощущает наиболее печальное. Но Картер оказывается не простым палачом. Ведь он предлагает не просто абсурдное в такие мгновения философствование на дорожку в последний путь, а познать Истину с большой буквы. Через нейроимплант собственной работы... В чем глубина и посыл? 1. "Полковник": ...Но такова наша природа. Она противоречива, а этим и прекрасна. В нас есть безграничная свобода, которой мы можем пользоваться, как пожелаем. Или насколько нам позволяет конкретная общественно-историческая формация — благо, всегда есть исключения. Так или иначе полковник, старый и вместе с тем не совсем классический вояка (не верность абстрактному Отечеству, а более подлинному человечеству), сделал свой выбор. Но почему многие уверены, что коллективный разум Двухкамерных или как их называть сделал подарок Джиму из сострадания? Думаю, большинству известна простая и вполне человеческая истина — не все, что говорится, правда. Даже когда речь идет о сверхчеловеческом. И боги лгут, и уж тем более их гермесы-посредники. Например, доктор Латтеродт. Хотя почему бы ей не верить, что она говорит правду? Во всяком, с чего мы, читатели, решили, что в мире истовой антиутопии, мрачного посткиберпанка хоть где-то осталось место безвозмездной помощи? Никакого авторского четкого указания в сторону правдивости сострадания коллективного разума Двухпалатников нет. Да и не может быть, кстати — мы ведь говорим о постсингулярной драме, где все не то, чем кажется, порой даже самому себе. Вот я и спрашиваю, отчего взяться состраданию в связанном высокотехнологичным интерфейсом и переработанной корой головного мозга нечто? Коллективная ответственность в большинстве случаев, если не всегда, приравнивается к коллективной же и индивидуальной безответственности. В Странниках Стругацких также нельзя, невозможно найти какого-либо подобия моральной и сострадательной шкалы. Она, возможно, не просто параллельна нашей. Ее в принципе может не быть, потому что они другие. Вот и коллективный разум в "Полковнике", чтобы он не говорил, какую радостную новость вроде как не подарил без всяких обязательств Джиму Муру, совсем не обязательно должен быть сострадателен. Если, как говорит Латтеродт, и боги не сострадательны, а Двухпалатники, как она сама заявляет, не божественное образование, то они уж тем более вряд ли обладают состраданием. Ибо даже не все люди на него способны. По логике вещей, феноменам вроде Мокши и подобным рациональнее воспринимать людей как клетки, детальки пазла, которые ценность имеют, но умеренную. В конце концов фраза "незаменимых людей нет" работает здесь лучше всего. Или, если мыслить в масштабах "фантастического гетто", вспомните "Пламя над бездной" Вернора Винджа. Сюжеты с "трансплантацией" отдельных "конечностей"-собак в стайные тела Когтей. Только в отличие от них мы обладаем самосознанием, но что оно по сравнению с Двухпалатным не-совсем-Богом? Аналогии проглядываются ясно... ...Так на кой черт сдался бедный полковник с непростой и горькой судьбой коллективному интеллекту в пустынных далях? Зачем давать ему, возможно, ложную надежду? Ведь Китон Сири может оказаться совсем не тем, кем был перед стартом "Тесея". В любом понимании этой комбинации слов. На этот вопрос можно дать множество ответов. Тут могут иметь место и многоходовая игра Двухкамерников, которые решили исключить из игры опытного оперативника своих врагов. Возможно, цель этой операции по внедрению нужной информации Муру заключается в переманивании его на сторону коллективно мыслящих. Вполне, ведь отец единственного выжившего посланника к совершенно иначе думающих интеллектам может оказаться крайне ценен. Особенно в преддверии возвращения Сири (или не-совсем-Сири) и скорого вооруженного Контакта. А может, этот поступок — удовлетворение эго суперчеловеческого мозга. А что, сострадание, значит, ему присуще, а вот высокомерие и тщеславие — нет? Почему этот, казалось бы, жест доброй воли не может быть мелкой подачкой глупому таракану? Очень хорошее самоподтверждение собственного величия. Исходов для такого непростого вопроса много. И "Всеведение", почему б нет, может умолчать насчет причины начала отношений между Джимом Муром и Двухпалатным сознательным гигантом. В конце концов, сам черт ногу сломит в неизведанном далеко сверхмыслей сверхумов. А вот мотив полковника вполне ясен. Более того — абсолютно человечен. Ведь что может быть более человеческое, потерять человеческие черты и суть, отказаться от карьеры и идеалов ради возможности исправить свою вину перед собственным чадом. Пусть его может уже не быть. Полковник, во всяком, отошел в мир иной в "Эхопраксии". Но Технологическая Сингулярность такая прелестная штука, что новая встреча с Джимом Муром может поджидать совсем близко. На последнем фронтире человеческого и разумного во всей огромной, холодной и медленно гибнущей Вселенной. И при любом исходе из предстоящей битвы история Человека как и он сам в ней останется самым чудным и великим, что когда-либо сотворили случайность и вечность... 2. "Прогулка": ...С технологией "перепайки" и перепрограммирования мозгов у Игана связан давний интерес. Почти во всех упомянутых рассказах все эти микроскопические нейро-волшебные-палочки, способные на раз-два на недельку-другую или навсегда сделать из тебя исламистского фанатика или верного любовника, упоминаются. Но здесь смысловая суть даже не в этом фантдопе и события, который он создает. Все гораздо сложнее, интереснее и по-философски. Грег Иган через Картера ведет с приговоренным к исчезновению сократический диалог, задавая заглавный вопрос — а что или кто должен исчезнуть? Думаю, я вас не удивлю, если скажу, что все атомы нашего тела в течение энного количества лет полностью заменяются на другие, нервные клетки непостоянны, ведь не только отмирают, но и возникают наново, не говоря уж о регулярной перетасовке связей между нейронами мозга. А также умолчу о такой скуке и явных вещах, что бессмертие через детей довольно эфемерно, а память непостоянна и подвержена дефектам и изменениям, именуемыми конфабуляцией. Принимая эти замечания за логические предпосылки, неотложные истинные факты, скажите — а остается ли "я"? Или просто Я? Что же делает нас нами, если все заменимо и непостоянно? Если в одну реку вступить дважды нельзя. Кто-то считает в связи с этим, что никакого я и нет вовсе. Как и самости и чего бы ни было связанного с самоощущениями от первого лица. Но, опуская все эти множественные концепции о ложности наличия субъективности в нашей голове, которые, быть может, с моим пока не самым полным знанием, кажутся слишком софистическими... ...Так вот, опуская это, готовы ли мы признать себя иллюзией, способной и должной воспринимать другие иллюзии? Не отдает ли подобное замечание бредом? Ведь истинность я единственное, в чем каждый из нас может быть уверен, не вдаваясь в тонкости лингвистических и психологических парадоксов. Поэтому и Картер, менее многословно, чем я, признает наличие некоего ядра, которое делает нас именно нами. Несмотря на переменчивость атомной структуры и эмпирических данных в нас самих. Но это не душа в представлениях авраамических религий. Скорее идеи киллера из "Прогулки" ближе к Шопенгауэру с его бессмертной Волей. Если очень просто, то должно быть что-то такое, что связано с материальным миром, но не умирает с остальными частями личности человека после смерти индивида, а по законам статистики реализуется в ком-то другом. Не знаю, по Игану, быть может, это какие-то особые структурные связи мозга или некие квантовые соединения. Так или иначе киллер дает возможность бедолаге внедрить в себе уверенность в такой диковинной идее. Через внутренние сопротивления и чудовищное по силе желание жить, герой все-таки соглашается, а дальше... (спойлер!) А дальше до определенной степени открытая концовка. Киллер обещал убить героя при любом исходе. Тем не менее рассказчик остался жив. Или же все сложнее? Картер утверждал, что есть нечто, заставляющее нас быть нами. То, что может реализоваться и в ком-то другом, спустя века и световые годы. Не стал ли таким человеком главный герой, на нейрохимической глубине уверовав в концепции заказного убийцы? Или он перенес в голову смертника часть себя в виде воспоминаний, которые он не считал подлинной самостью? А может, верны оба варианта? Бог весть, возможно, что приобретя через нейрогаджет убеждения Картера, основной персонаж "Прогулки" получил и посредством какой-то метафизики воспоминания несчастного убийцы? Но это уже слишком значительный отход от рассказа и его настроения, который кроме этих философий доносит более простые и не менее важные мысли. Как страшна и ужасна смерть, как она отвратительна. И что умирать надо не в кромешном одиночестве. В этом плане мы скорее слоны, чем кошки. Прощальная прогулка предназначена не для одного, а для всех нас. Поэтому на последнем одре всякому требуется диалог... Итоги? Возможно, выбор для совмещенной рецензии сделан не самый удачный. Возможно, заявленная тема сознания менее всего раскрывается как раз в "Полковнике". А все, что сказанного насчет рассказа Уоттса, не более, чем мои некудышные спекуляции с плохим анализом мотиваций Двухпалатников. Вполне, но выбор рассказов в контексте чуть дополненной темы, которая звучит как "вопрос сознания после Технологической Сингулярности", более чем оправдан. Ведь именно Уоттс и Иган пишут о Технологической Сингулярности. Конечно, не только они, но на мой вкус именно они делают это максимально интересно и, немаловажно, с помощью разных подходов. Повторюсь в десятый раз, что реалистичнее для меня видение канадца, нежели австралийца. К сожалению, мне только не верится, но и не знается концепция Игана, что сложная и полная противоречий суть человека сохранится в постсингулярную эпоху. Не в сканированных и оцифрованных искусственных людях, а именно в созданиях на подобие вампиров и коллективных разумах. И в разнообразных постлюдях. И дело не в биологичности, физиологии или религиозной интерпретации души. Либо в божественном живом духе. Не в этом дело! Суть в обесценивании человеческой жизни и вообще Человека, в неверии в него, в приписывании ему несовершенства и моральной устарелости. Помнится, последние попытки создать сверх-, читай, постчеловека не увенчались успехом, но принесли многие и многие миллионы жертв. А ведь дегуманизированные поклонники, разумеется, не все, а самые отпетые, могли бы воспринять такой эксперимент как... неплохой и рациональный. А что плохого в насильственной евгенике, в истреблении дефектных людей, если провозглашена разработка сверхчеловека, преодолении эволюционных ошибок и пережитков? Такая цель, может, оправдает любые средства? Мне так не кажется. Человек не должен себя обесценивать и самостоятельно выбрасывать на свалку истории. Он не должен бояться жить и улучшать жизнь. Бороться за идеалы, в конце концов. В этом контексте хороши слова жены главного героя "Эхопраксии": – Ты называешь мое состояние переменой, но это не так, – произнес голос. – Небеса – это не будущее, а убежище для трусов. Естественный заповедник для тех, кто не может адаптироваться. Воображаемое исполнение желаний для странствующих голубей. Думаешь, я лучше тебя? Нет, Небеса – свалка для бесполезных аутсайдеров. Тебе здесь не место. – Бесполезных? – Брюкс заморгал, потрясенный. – Рона, даже не вздумай… – Я сбежала. Признала свое поражение много лет назад. Но ты… ты, может, и делаешь все по неправильной причине, и в процессе постоянно получаешь по зубам, но ты, по крайней мере, не сдался. Ты мог спрятаться вместе с нами, но вместо этого сидишь там, в реальном мире, без кнопки перезагрузки; в месте, которое не контролируешь, где какие-то люди могут забрать работу всей твоей жизни, вывернуть ее наизнанку, и нет никакой возможности исправить то, что они сделали. Думаю, комментарии излишни. А то, что кто-то может назвать постлюдей и коллективно мыслящих как раз не трусами, а самыми самоотверженными людьми, которые также, как и Мур, готовы отдать себя и человековость ради великих свершений, мне лично не кажется верной трактовкой их действий. Эти личности такие же трусы, как и жена Брюкса. Они боятся, боятся настолько, что пасуют перед жизнью, сдаются и отказываются от самих себя, желая отдать в будущее хоть что-то от себя. Кору головного мозга, которая составит молекулу от могучего Двухпалатного господа. Храбрецы же не отказываются от себя и своих близких. Не бегут в виртуальности и коллективное забытье. Не боятся экзистенциальной пустоты, но преодолевают ее. Показывают безрассудную, гениальную, глупую, храбрую, ужасную, полную противоречий человечность. Они настоящие человеческие люди, не из-за плоти, а из-за духа (да, я не отрицаю, что тот же скопированный Адам из "Зловещей долины" — вполне человек). Мы можем быть и скорее всего есть эволюционная ошибка. Вполне может статься, что все наши идеалы надуманны и безосновательны. Но они истинны, пока мы их исповедуем и воплощаем в жизнь. В этом плане апологии человеческого в будущем меня радуют такие рассказы, как "Девочка-птица" Роберта Рида и Гарднер Дозуа "Рыцарь теней и призраков", и не переведенный пока роман Роберта Уильямса «The Harvest». А насчет варианта трансгуманизма по самому подлинному гуманисту, Николаю Федорову, у меня самые теплые симпатии. А завершая это затянувшееся подведение итогов скажу... Предложу два эпилога под тегом скрытого текста забавы ради: (политота!): скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть) наиболее адекватным левым пора навсегда отстраниться от защиты шкурных интересов выдуманных гендеров и сообществ, а также закончить с копаниями в прошлом о "плохом"/"хорошем" Союзе (правда, выводы об ошибках, успехах и причинах того, и того в советской реальности пора сделать поскорее) и сказать пока самым нездоровым из сталинистов. Перед нами эпоха настолько глобальных изменений, настолько страшной и кошмарной реакции, что все фашизмы прошлого рядом с ними — мелочь. Левые нового дня с новой, адекватной сегодняшнему и завтрашнему дню революционной теорией должны не только вернуться к классовой борьбе и защите угнетаемых классов, но и быть наготове стать защитниками всего человечества и человеческого в нем. (наукоемкость и философятина!): скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть) интересующихся проблематикой как философии сознания, так и когнитивных наук, старающихся разобраться в вечных вопросах человечества, советую ознакомиться со следующей литературой. Для начала, как наиболее ясные, написанные доступным языком и с незначительным количеством наукоемкой лексики, всегда имеющей понятные пояснения, предлагаю следующие работы: Алан Тьюринг «Вычислительные машины и разум», Томас Нагель «Каково быть летучей мышью?», Джон Сирл «Разум, мозг и программы». Здесь же можно упомянуть Дэвида Чалмерса и различные книги, обобщающие взгляд на проблему сознания. Далее можно перейти к менее философской, но оттого не менее сложной и более научной литературе. К Томасу Метцингеру, от которого Уоттс "понабрался" идей о ложности разума и т.д. Все дальше и дальше к чистой науке. Но забывать о философии нельзя! Примечание (*) — цитата из знаменитой работы революционера, писателя, историка и художника Ги Дебора "Общество Спектакля", которая упоминалась в разборе мною "Поколения П" Пелевина. Полновесный фрагмент из этого памфлета выглядит так: "Имеем ли мы право осознавать наши желания, даже более того, обладать сознанием!?- вот что стоит на кону современной классовой борьбы. У неё может быть только два исхода: в одном случае, нас ожидает уничтожение классов, мир, где трудящиеся смогут контролировать все сферы своей собственной деятельности. В другом... общество спектакля, в котором товар созерцает сам себя в им же созданном мире." (**) — На последний, как и многие недавно переведенные рассказы Игана, имеются мои миниатюрные комментарии-описания на соответствующих страницах сайта. (***) — показанный поток мыслей лишь взгляд, мнение, постольку-поскольку подкрепленное чем-то по-настоящему основательному. Так что на истину не претендую.
|
Тэги: Уоттс, Иган, левацкая мысль, Технологическая Сингулярность, философская фантастика, социальная фантастика, философия, научная фантастика, постсингулярная драма, Огнепад, антиутопия |
|
облако тэгов
